Юрий Андреев - Гражданско-правовая ответственность государства по деликтным обязательствам: Теория и судебная практика

В соответствии с гл. 51 «Производство о применении принудительных мер медицинского характера» УПК РФ производство о применении принудительных мер медицинского характера, указанных в п. «б» – «г» ч. 1 ст. 99 УК РФ, осуществляется в отношении лица, совершившего запрещенное уголовным законом деяние в состоянии невменяемости, или лица, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания или его исполнение. Принудительные меры медицинского характера назначаются в случае, когда психическое расстройство лица связано с опасностью для него или других лиц либо возможностью причинения им иного существенного вреда. Производство о применении принудительных мер медицинского характера осуществляется в порядке, установленном настоящим Кодексом, с изъятиями, предусмотренными настоящей главой (ст. 433 УПК РФ).

При производстве предварительного следствия по уголовным делам исследуемой категории подлежит доказыванию следующее: время, место, способ и другие обстоятельства совершенного деяния; совершено ли деяние, запрещенное уголовным законом, данным лицом; характер и размер вреда, причиненного деянием; наличие у данного лица психических расстройств в прошлом, степень и характер психического заболевания в момент совершения деяния, запрещенного уголовным законом, или во время производства по уголовному делу; связано ли психическое расстройство лица с опасностью для него или других лиц либо возможностью причинения им иного существенного вреда (ст. 434 УПК РФ).

При проведении судебного разбирательства в отношении лиц, имеющих аномалии психической деятельности, суд, помимо названных обстоятельств, выясняет также необходимость применения конкретной принудительной меры медицинского характера, предусмотренной законом (ст. 442 УПК РФ).

Признав доказанным, что деяние, запрещенное уголовным законом, совершено данным лицом в состоянии невменяемости или что у этого лица после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания или его исполнение, суд выносит постановление в соответствии со ст. 21 и 81 УК РФ об освобождении этого лица от уголовной ответственности или от наказания и о применении к нему принудительных мер медицинского характера. Если лицо не представляет опасности по своему психическому состоянию либо им совершено деяние небольшой тяжести, то суд выносит постановление о прекращении уголовного дела и об отказе в применении принудительных мер медицинского характера. Одновременно суд решает вопрос об отмене меры пресечения. При наличии оснований, предусмотренных ст. 24–28 УПК РФ, суд выносит постановление о прекращении уголовного дела независимо от наличия и характера заболевания лица (ст. 443 УПК РФ).

Постановление суда может быть обжаловано в кассационном порядке защитником, потерпевшим и его представителем, законным представителем или близким родственником лица, в отношении которого рассматривалось уголовное дело, а также прокурором в соответствии с гл. 45 УПК РФ (ст. 44 УПК РФ).

Таким образом, сам законодатель не исключает случаи принятия судом незаконных постановлений, связанных с применением к гражданам принудительных мер медицинского характера, с нарушением изложенных норм материального и процессуального права по принятию принудительных мер медицинского характера, по незаконному (необоснованному) нахождению граждан в медицинских учреждений в принудительном порядке, по установлению, изменению, продлению срока такого нахождения. Судебная практика свидетельствует о наличии судебных ошибок такого рода, дающих впоследствии реабилитированным лицам и их законным представителям право требовать возмещения вреда независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке применения ч. 1 ст. 1070 ГК.

Так, Военная коллегия Верховного Суда РФ, рассмотрев в судебном заседании уголовное дело по кассационным жалобам защитника интересов О. – адвоката М. и законного представителя О. – О. 3. на постановление Приволжского окружного военного суда от 25 июля 2003 г., согласно которому военнослужащий войсковой части 71 111 майор О. был освобожден от уголовной ответственности за совершение запрещенного законом деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 30, п. 4 ст. 33 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, с применением к нему принудительных мер медицинского характера в психиатрическом стационаре специализированного типа, установила следующее. Согласно постановлению суда, в сентябре 2002 г. у О. возникли неприязненные отношения к гражданину С, поскольку его жена, О. Г., подала заявление на развод и стала сожительствовать с С. Неоднократные попытки вернуть жену в семью результата не дали, поэтому О. решил убить С. С этой целью он в период с ноября 2002 г. по 14 января 2003 г. неоднократно предлагал ранее судимому Г. самому либо с привлечением знакомых за вознаграждение в 2000 долл. убить С. Однако в последующем Г. отказался от убийства С., 9 декабря 2002 г. обратился с заявлением в милицию, и 25 января 2003 г. О. был задержан. В кассационных жалобах защитник М. и законный представитель О. 3. просили постановление суда от 25 июля 2003 г. в отношении О. отменить и уголовное дело прекратить. В жалобах утверждалось, что О., будучи психически здоровым человеком, никакого преступления не совершал и был оговорен С, с которым у него сложились неприязненные отношения, связанные с попытками О. «образумить жену», которая сожительствовала с С, и ради двух детей сохранить семью. Кроме того, поводом для неприязни со стороны С. послужил факт возбуждения уголовного дела в отношении его родственника при активном содействии в этом О. работникам правоохранительных органов. По мнению заявителей, О. категорически отрицал намерение убить С, поясняя, что такую цель преследовал Г., который неоднократно приходил к нему домой с просьбой занять денег. Не отрицая факта бесед с Г., в ходе которых О. высказывал «нелицеприятные вещи» в адрес С., так как считал его виновником распада своей семьи, законный представитель О. 3. считает, что по инициативе С. Г. специально провоцировал О. к высказыванию угроз в адрес С. и записывал эти разговоры на диктофон, чтобы предоставить записи с угрозами правоохранительным органам. Характеризуя взаимоотношения Г. и О., законный представитель О. 3. утверждает, что сын поддерживал отношения с Г. для того, чтобы иметь информацию о своей бывшей жене, разлуку с которой он очень переживал. Пользуясь этим, Г. занял у сына 33 тыс. руб. на покупку автомобиля и другие нужды, не связанные с противозаконной деятельностью. Заявители также утверждали, что действия С. и Г., которые ранее отбывали наказание в местах лишения свободы и поддерживали между собой приятельские отношения, носили согласованный и провокационный характер с целью расправы над О.