Игорь Царьков - Развитие правопонимания в европейской традиции права
- Название:Развитие правопонимания в европейской традиции права
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Юридический центр
- Год:2006
- Город:Санкт-Петербург
- ISBN:5-94201-406-X
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Игорь Царьков - Развитие правопонимания в европейской традиции права краткое содержание
Для студентов, аспирантов и преподавателей юридических и философских факультетов, для широкого круга читателей, интересующихся историей развития правовых знаний.
Развитие правопонимания в европейской традиции права - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Проблема обострялась еще тем, что, начиная с Никколо Макиавелли, политическая власть стала пониматься как сила к принуждению, как способность заставить человека делать то, что, предоставленный самому себе, он не стал бы делать. Поэтому из рассуждения должны быть также извлечены все необоснованные предпосылки как «свободы от господства», так и «справедливого господства». При выполнении этих условий мыслительного эксперимента базовая установка будет необходимой (объективной), а не случайной, объективность достигается только в том случае, если содержание, оставшееся после совершения процедуры абстрагирования от искусственного, удовлетворяет принципу достоверности и если это содержание уже невозможно устранить, не потеряв из вида объекта исследования (в данном случае субъекта общественных отношений). Такие качества, составляющие «выпавшее в осадок» знание, считались «естественными» качествами субъекта в противоположность искусственно образованным и определяли предел «бесконечной пластичности» индивида. Только после этого совершался второй шаг мыслительного эксперимента – реализация установки, которая включала в себя конструирование модели «естественного состояния» общества, живущего до и вне всякого социально-политического принуждения, и обоснование необходимости институтов государства и права как институтов принуждения. В шаге реализации установки использовалась общая экспериментаторская формула «что будет, если…». Для социального знания это выражалось в возможности мысленно продемонстрировать варианты социального поведения индивидов, обладающих только исключительно «естественными» качествами.
На примере широко распространенного в то время сюжета о робинзонах можно ясно проследить шаги мыслительного эксперимента в философской легитимации государства и права. Так, представлялось, что на необитаемом острове живут равноправные и независимые робинзоны, обладающие «естественными» качествами – физической силой (тело) и инстинктом самосохранения. Эти качества индивидов, открытые после процедуры абстрагирования от искусственных образований, обладают свойством очевидности и взаимообусловливают друг друга. Физическое тело человека как эмпирически наблюдаемый объект, обладающий физиологическими (природными) инстинктами, и конкретный инстинкт самосохранения, без которого биологическая основа жизни человека лишается смысла. Индивид стремится сохранить свое тело настолько, насколько это возможно. Жизнь, таким образом, понималась максимально упрощенно, как биологическое существование, стремление сохранить свое тело.
«Естественный» человек – это прежде всего изолированный от других людей субъект, частное лицо, преследующее свои личные интересы и вступающее в отношения обмена с другими лицами различными деятельностями. «Природа» этих «меновых» отношений предполагает «природное» равенство людей в том смысле, что в сфере обмена ни один человек не может обладать привилегией и не может быть насильственно исключен из этой сферы. Общественное целое есть «сочетание и соединение различных движений». И хотя, как справедливо заметил М. А. Киссель, «за естественным человеком» просвещенного века скрывался буржуа, то есть вполне определенный и исторически ограниченный тип личности…» [154] Киссель М. А. Французское просвещение и революция. – М., 1989. – С. 162.
, тем не менее эта модель была прогрессивной моделью, направленной против «неестественных», «наследственных» привилегий, и являлась, как заметил тот же М. А. Киссель, «фундаментом всей предреволюционной идеологии» [155] Там же.
, призывающей к равенству политическому в соответствии с равенством природным.
Таким образом, изолированный «естественный человек» в ситуации «природного» равенства на свой страх и риск вступает в «меновые» отношения с себе подобными, используя свои природные качества (физическую и интеллектуальную энергии).
Эта модель демонстрировала, что люди не во всем тождественны друг другу. Если они одинаковы в своих правах жить вне принуждения и защищать свою жизнь, то по своей физической природе они не могут быть одинаковы, по крайней мере, один может быть сильнее, а другой слабее. Отсюда вывод – вступая в общение друг с другом с целью самосохранения, при необходимости сильнейший поработит слабого, или большинство слабых поработят сильное меньшинство. Следовательно, природа «естественных» социальных отношений представляет собой конфликт, поскольку «каждому было позволено делать все, что ему угодно и против кого угодно, а также владеть и пользоваться всем, что он хотел и мог обрести, равно как и извлекать из этого плоды» [156] Гоббс Т. Избр. произв. В 2 т. – М., 1964. Т. 1. – С. 305.
, и «до тех пор, пока продолжается это естественное состояние, ни один человек (как бы силен или мудр он ни был) не может быть уверен в том, что он сможет прожить все то время, которое природа обычно предоставляет человеческой жизни» [157] То же. Т. 2. – С. 156.
.
Таким образом, социальный конфликт формулируется как базовое условие жизни общества. У Т. Гоббса это «война каждого против каждого», у Дж. Локка – конфликт между элементами «мира» и «войны» естественного состояния, у И. Канта – «необщительная общительность». Этим доказывалось, что дополитико-правовое состояние общества не является самодостаточным, что в «природе» индивидов отсутствуют качества саморегуляции, и делался вывод – человек в обществе не может жить вне принуждения и вне законов.
Предпочтение просветителями из двух антропологических «аксиом»: человек по природе либо эгоист (модель «дикого робинзона»), либо добрый и справедливый (модель «благородного робинзона») – первой модели не случайное. Этот выбор обусловлен не только субъективными предпочтениями. Дело в том, что, во-первых, только первая «аксиома» удовлетворяет задачи мыслительного эксперимента «судить о том, что есть» вне искусственных «наслоений». А то, что индивид по природе – злое существо, отражало только нейтральный характер данного понятия по отношению к любым аксиологическим суждениям, т. е. суждениям о добре и зле, поскольку из предварительного материала исключалась в том числе и нравственность как искусственное образование. Во-вторых, необходимая мера конфликтности предоставляет возможность индивиду самостоятельно принимать решение, следовательно, делает из него самостоятельно мыслящее существо. И. Кант писал впоследствии, что для того, чтобы развить все задатки человека, необходима мера антагонизма в обществе, в противном случае «все таланты в условиях жизни аркадских пастухов, то есть в условиях полного единодушия, умеренности и взаимной любви, навсегда остались бы скрытыми в зародыше… а… источники необщительности и всеобщего сопротивления, вызывающие столько бедствий, но и беспрестанно побуждающие человека к новому напряжению сил и, стало быть, к большему развитию природных задатков, прекрасно обнаруживают устройство, созданное мудрым творцом; и здесь вовсе ни при чем злой дух…» [158] Кант И. Собр. соч. В 8 т. – М., 1994. Т. 8. – С. 17.
Интервал:
Закладка: