Елена Марковичева - Проблемные вопросы возбуждения уголовных дел на современном этапе. Монография

Следующим примером может стать недолго живущая норма, закрепленная Федеральным законом от 6 декабря 2011 г. № 407-ФЗ. Напомним, что данным законом статья 140 УПК РФ была дополнена частью 1.1, из которой следовало, что «поводом для возбуждения уголовного дела о преступлениях, предусмотренных статьями 198–199.2 Уголовного кодекса Российской Федерации, служат только те материалы, которые направлены налоговыми органами в соответствии с законодательством о налогах и сборах для решения вопроса о возбуждении уголовного дела» 16.

Таким образом, законодатель наложил запрет органам расследования на возбуждение уголовных дел о налоговых преступлениях при поступлении любых иных поводов к возбуждению уголовного дела, в том числе при наличии информации, поступившей от заявителя, либо от лица, совершившего данное преступление, либо от органов дознания. Как справедливо отмечается в литературе, тем самым определилась процессуальная монополия на инициирование проверочных действий по сообщению о налоговых преступлениях, что не способствовало эффективной организации расследования преступлений и успешному решению задач уголовного судопроизводства 17.

Как уместно в этой связи отмечает Г. К. Смирнов, в результате действия прямого запрета на производство самостоятельных проверочных действий правоохранительных органов ограниченность ресурсов и прав налоговых органов, конфликт налоговиков и органов уголовного преследования и ряд других факторов способствовали тому, что количество уголовных дел о налоговых преступлениях снизилось в десятки раз 18.

Примечательно, что Федеральным законом от 22 октября 2014 г. № 308-ФЗ 19данная новелла утратила силу. При этом статья 144 УПК РФ была дополнена тремя новыми частями, регламентирующими развернутый порядок рассмотрения сообщения о налоговом преступлении. Оставляя рассмотрение данных норм без подробного обсуждения, отметим, что законодатель регламентировал, по сути, многоступенчатую процедуру, где следователь все-таки получил возможность получать информацию о совершенном налоговом преступлении от органов дознания.

Между тем остается только согласиться с суждением А. С. Александрова и С. А. Грачева, согласно которому процедуры, предусмотренные частями 7–9 ст. 144 УПК РФ в указанной редакции, являются недееспособными. Этот вывод основывается на том, что формально налоговый орган устранен из механизма инициации возбуждения уголовного дела, так как его позиция теперь оказалась вообще не интересующей правоприменителя, принимающего решение о наличии признаков налогового преступления. Однако постановление о возбуждении уголовного дела, вынесенное следователем по материалам органа дознания (в обход заключения налогового органа), неизбежно становится уязвимым перед критикой защиты, которая может обжаловать его в суд (в порядке ст. 125 УПК РФ). Снижение эффективности механизма правового регулирования указанные ученые связывают именно с избранием законодателем ложного пути – специализации поводов 20.

Таким образом, история о «налоговом поводе» закончилась тем, что в настоящее время возможности налогового органа используются в рамках проверки по сообщению о преступлении только по усмотрению следователя, то есть «специальный» повод стал, по сути, «неспециальным». К этому добавим, что формулировки норм, регламентированных частями 7–9 ст. 144 УПК РФ, на фоне этой истории выглядят как реверанс законодателя в сторону правоохранительных органов в оправдание за некрасивое и не оправдавшее себя нормотворчество. Анализ этих формулировок наводит на мысль о том, что разрабатывались они не для уголовно-процессуального закона, а для совместного приказа Следственного комитета РФ и Федеральной налоговой службы РФ 21. Остается только надеяться, что они также не канут в Лету, как остальные «налоговые новеллы».

Следует отметить, что критике со стороны ученых подвергаются не только отдельные проблемы и пробелы рассматриваемой стадии, но и целесообразность ее существования как стадии уголовного досудебного судопроизводства.

Так, по мнению Б. Я. Гаврилова, процессуальный порядок начала производства по уголовному делу должен быть принципиально изменен с исключением из УПК РФ норм о возбуждении уголовного дела и об отказе в возбуждении уголовного дела 22.

Н. А. Власова говорит о том, что недопустимо отождествлять первую уголовно-процессуальную стадию и принятие решения уголовного дела. По мнению автора, название стадии «Возбуждение уголовного дела» не отражает его содержания – деятельности соответствующих органов и должностных лиц в связи с поступившим заявлением или сообщением о преступлении, а несоответствие между названием и содержанием стадии ведет к отсутствию ясности, что же все-таки должно осуществляться на данном этапе. Поэтому Н. А. Власова считает, что наиболее верно отражает суть рассматриваемой стадии название «Рассмотрение и разрешение сообщений о преступлениях» 23.

Опираясь на практику рассмотрения судами жалоб в порядке ст. 125 УПК и данные официальной статистики, некоторые авторы приходят к выводу о том, что существующий порядок возбуждения уголовного дела представляет собой мощнейший механизм, используемый во многих случаях в целях укрытия преступления.

В качестве довода необходимости ликвидации стадии возбуждения уголовного дела указанные авторы приводят: резкое сокращение повторных производств по одним и тем же сообщениям о преступлениях; объема процессуальных действий, количества материалов, их отражающих; экономию материальных затрат; сокращение срока от поступления сообщения о преступлении до принятия по нему итогового решения 24.

Также стоит отметить, что апологетами данной позиции стали С. И. Гирько и А. П. Кругликов, которые, обосновывая свое мнение, в том числе описывают процессуальные механизмы, получившие отражение в нормах Устава уголовного судопроизводства Российской империи 1864 г. (УУС). Авторы подчеркивают, что, согласно нормам ст. 303 УУС, достаточным поводом для начатия следствия являлась заявленная жалоба потерпевшего. А поводы к принятию решения о начале дознания раскрывались в ст. 253 УУС: «Когда признаки преступления или проступка сомнительны или когда о происшествии, имеющем такие признаки, полиция известится по слуху (народной молве) или вообще из источника не вполне достоверного, то, во всяком случае, прежде сообщения о том по принадлежности она должна удостовериться через дознание: действительно ли происшествие то случилось и точно ли в нем заключаются признаки преступления или проступка» 25.

Между тем небезосновательной следует признать позицию А. Г. Волеводза, согласно которой ориентировочная цена упразднения стадии возбуждения уголовного судопроизводства будет составлять не менее половины расходов бюджета страны на ближайшие годы. Возможные потери от упразднения стадии возбуждения дела, по мнению ученого, в отечественном уголовном процессе могут оказаться куда более значительными, чем показывает приведенный подсчет. При этом «следователи и дознаватели просто не справятся с расследованием столь объемного потока уголовных дел, а в условиях повсеместного сокращения госаппарата, в том числе кадров правоохранительных органов, начнутся поиски выхода из этого. А выход будет один – еще более масштабное уклонение от приема заявлений о преступлениях, сокрытие их от учета» 26.