Уве Хелльманн - НеОбыкновенный фашизм (криминологическая и уголовно-правовая характеристика)

Название «Обыкновенный фашизм» по идее Ромма должно было иметь двойной смысл. С одной стороны, слово «обыкновенный» значит «созданный теми же людьми, что и мы», а с другой стороны, «обыкновенный» значит именно «необыкновенный», поскольку нормальные люди не могут заниматься истреблением себе подобных.

Наша работа называется «НеОбыковенный фашизм» потому, что уродливое явление XX века, зародившись в сердце Европы, приведшее не просто к очередной мировой войне, а к масштабным человеческим жертвам, которых до этого времени не знала история, живо до сих пор. Оно не просто живо, оно ползучим образом развивается. Героям боев с фашистами, наверное, и в страшном сне не могло присниться, что по Москве и другим городам России будут расхаживать молодые бритоголовые люди со свастикой и восхвалять Гитлера. В Германии скрытые симпатии к Гитлеру также время от времени выплескиваются на поверхность. Общественность не может поверить, что фашизм – жив.

Мариан Подковиньский пишет: «Порой создается впечатление, будто те или иные биографии Гитлера пишутся для того, чтобы затушевать действительную картину “Третьего рейха”, показать, что якобы Гитлер, и он один, повинен во всем случившемся. Дескать, Гитлер был той самой “гримасой истории”, которая может застать врасплох любой народ, а вовсе не порождением известных стремлений и программ, которые в менее дегенеративной форме нетрудно отыскать в произведениях многих немецких политиков и публицистов XIX века, когда Германия добивалась господства над Европой. Немного уже осталось в живых тех, кто помнит юношеские годы и истоки политической карьеры Гитлера. Перелицовка его биографии по существу началась лишь после захвата нацистами власти. Отто Штрассер ( Otto Strasser ) [2]– как раз тот человек, кто отлично знал Гитлера. Будущий фюрер дружил с его братом Грегором Штрассером и часто бывал в доме их родителей в Баварии. С братьями Штрассерами Гитлер делился не только своими политическими заботами, но и личными переживаниями. В отличие от Грегора, Отто Штрассер довольно-таки критически относился к Гитлеру и порвал с ним еще до 1933 года. В мае 1933 года Штрассеру пришлось бежать из Германии, обречь себя на долгие скитания. Будучи вождем так называемого черного фронта, оппозиционного крыла НСДАП, О. Штрассер в течение многих лет вел тайную войну против Гитлера. Она приобрела особых размах после убийства Эрнста Юлиуса Рема ( Ernst Julius Röhm ) и Грегора Штрассера ( Gregor Strasser ) в “ночь длинных ножей” [3]– 30 июня 1934 года. В самый канун войны Штрассер выпустил в Париже книгу “Гитлер и я”, которая доставила немало хлопот фюреру».

А дальше Подковиньский приводит воспоминания о том, кем был Гитлер до того как стал Гитлером. Это весьма примечательно, поскольку дает представление о сути фашизма: «Отто Штрассер так описывает момент встречи гостей в доме брата; Людендорф ( Erich Friedrich Wilhelm Ludendorff ) [4]вошел в дверь с важным видом, а Гитлер вел себя, как лакей. Единственное, что уже тогда бросалось в глаза, – это его усики. За столом Гитлер молчал. Время от времени он прямо-таки с подобострастным раболепием поддакивал генералу: «Так точно, Ваше превосходительство» или же «Правильно, Ваше превосходительство». И всякий раз привставал, сгибаясь в смиренном поклоне. Он, правда, не пил тогда вина, но мясо ел. Только позже Гитлер стал кокетливо выставлять напоказ всей Германии свое вегетарианство. За кофе выяснилось, что оба гостя пришли к Грегору Штрассеру просить денег, дабы он передал в их распоряжении свою частную армию. Когда Отто наивно поинтересовался, какова же программа НСДАП, Гитлер впервые взорвался и тотчас потерял самообладание:

– Речь вовсе не идет о программе, речь идет о том, чтобы захватить власть. Программа – дело интеллигентов, а нас интересует только власть.

Гитлер так разнервничался, что Людендорфу едва удалось привести его в чувство» [5].

О таких приступах бешенства Гитлера существует много свидетельств.

Важно другое. Как мифологизировался Гитлер. В том же документальном фильме Ромма «Обыкновенный фашизм» есть кадры первых публичных выступлений Гитлера, где он тушуется и даже старается уйти из кадра, явно смущаясь привлеченным к себе вниманием. Поэтому его талант прирожденного публичного оратора, как и многое другое, – миф. Фашизм – миф, и, как любой другой миф, он постоянно возрождается. И чем дальше уходит время, тем менее ужасным он представляется.

Человеческая история – это череда бесконечных войн. О величии политика судят по количеству войн, которые он развязал, и количеству военных баталий, в которых погибли многие тысячи людей. И чем ужаснее людские потери, тем величественней выглядит в исторической ретроспективе политик. В России Петра I называют не иначе как Великий, а в Германии короля Фридриха II также называют Великим. А сколько простых людей положили свои головы на полях боев во славу их величия?

Подобная опасность подстерегает нас применительно к фашизму. Неужели фашизм с его миллионными жертвами тоже кто-то посмеет возвеличивать? Наша задача – не допустить этого. И прежде всего надо обратить внимание на то, что опасность возрождения фашизма существует, и эта опасность вполне осязаема и реальна.

Фашисты никогда не считали себя партийцами. Это примечательно. Они говорили не о партии, а о движении. В этом их суть и смысл. Партия нужна только для организационного формального объединения некоего значительного количества людей, которых можно в любой момент куда-либо направить. Движение важнее результата. Бесконечное движение вокруг идеи собственного превосходства и уничтожения всех других идей. Вот почему фашизм так трудно поддается формальному описанию, вот почему он так многолик и разнообразен.

Фашизм трансформировался в радикальные течения, которые невозможно определить одним термином и которые поэтому называются экстремистскими. Экстремистские организации не всегда являются фашистскими, хотя набор их насильственных методов достижения политических целей довольно сильно напоминает методы фашистов. В то же время религиозные и сепаратистские организации, которые в настоящее время представляют серьезную опасность для мирового сообщества, нельзя считать фашистскими. Было бы серьезным упрощением всех экстремистов называть фашистами. Насилие, основанное на религиозных и сепаратистских противоречиях, выпячивании и возвеличивании собственных идей, требует отдельного самостоятельного исследования. При этом многие положения настоящей работы будут полезны тем, кто займется такими исследованиями. Насилие как решающий аргумент в принудительном насаждении своих воззрений и своего миропорядка, будь то фашизм, коммунизм, сепаратизм, религиозный фанатизм, во всех своих ипостасях имеет общие корни.