Коллектив авторов - Правовая жизнь общества: проблемы теории и практики. Монография

Сегодня понятия «правовая политика» и «правовая жизнь» часто встречается в научных публикациях, средствах массовой информации, нормативно-правовых актах, поэтому их можно считать признанными, вполне устоявшимися и распространенными правовыми категориями.

Безусловно, понятия правовой жизни и правовой политики представляют собой разноаспектные явления. Однако раскрытие их сущностной природы осуществляется чаще всего с позиции узкоправовых подходов, что не позволяет увидеть весь их спектр проявлений и содержательный потенциал.

Следует отметить, что сегодня имеет место определенный пробел в исследовании социальной природы правовой жизни и игнорирование необходимости их учета в формировании правовой политики, что указывает на научную и практическую необходимость обоснования многоаспектности данных юридических явлений, ибо без этого государственно-правовое познание современного общества не может считаться полным.

Сегодня и правовая политика, и правовая жизнь представляют собой структуры сложной системы, в которых существует множество составляющих их элементов разных уровней, обладающие определенной степенью саморегулирования и связанные многоступенчатыми отношениями подчинения подсистем одних уровней (более «низких») с другим (более «высоким»).

Современные тенденции развития правовой жизни и формирования правовой политики общества связаны во многом с развитием и появлением новых социальных, производственно-технологических и других отношений, новыми достижениями общественных, естественных наук и в конечном счете с обновлением и развитием нормативно-правовой базы. Законодательные новеллы в целом адекватно отражают актуальные потребности социальной жизни, однако изменение законодательства нередко идет по пути количественного накопления нормативного материала и копирования «лучших образцов» западной юридической традиции без должного обоснования необходимости подобных нововведений.

Это и другие обстоятельства свидетельствуют об определенной слабости и неразвитости когнитивных исследований в области общественных наук, в том числе и юриспруденции.

Так, отдельными отрицательными тенденциями отечественной юриспруденции выступают следующие:

– недостаточная изученность современных социально-детерминационных механизмов правовой жизни общества;

– игнорирование социально-факторных особенностей жизнедеятельности населения разных регионов нашей страны;

– отсутствие научно обоснованного и организационно-определенного механизма прогнозирования последствий принятия нормативных правовых актов при подготовке их проектов, влекущее внесение изменений, дополнений либо отмену этих актов сразу после их принятия и др.

При всем этом следует отметить, что законодательные и правоприменительные органы государства сегодня во многом не успевают своевременно и адекватно реагировать на уже фактически сложившиеся общественные отношения и стимулировать развитие новых, необходимых и полезных социальных связей.

Сегодня перед юридической наукой стоит задача не только выявить и описать вновь возникающие социально-правовые явления, но и как можно точнее отразить в нормативных правовых предписаниях явления правовой жизни общества и выработать юридические механизмы, способные не только реагировать, но и разрешать проблемные ситуации.

Население нашей страны различается по многим социально-детерминационным признакам: языковому, этническому, конфессиональному; социально-культурному; антропогенетическому и др.

В современной науке социально-детерминационным факторам (языковой, этносоциальный, социокультурный, антропологический и др.), обусловливающим различные социальные отношения, уделяется достаточно много внимания. Однако результаты этих исследований не заслуженно обойдены вниманием правоведов, соответственно и названные особенности недостаточно учитываются при исследовании правовой жизни общества, соответственно и при формировании и реализации правовой политики.

Сегодня вполне очевидным является то, что возникновение и развитие человеческого общества вызвало появление определенного «способа осуществления иерархического принципа, определяющего структуру любой сложной иерархической системы» [162] Бочаров В. В. Истории власти. Хрестоматия по политической антропологии: в 2 т. Т. 1. Власть в антропологическом дискурсе. СПб., 2006. С. 172. . Безусловно, такая иерархическая система должна обеспечивать регулирование складывающихся социальных процессов, которое может осуществляться только с помощью «нормативного» регулирования поведения людей. Таким образом, процесс формирования изначальных социальных норм можно считать и началом становления механизмов нормативного регулирования отношений между людьми и, как следствие, установление подчинения, нарушение которой подразумевает наказание со стороны общества или какой-то ее части.

Конечно, в примитивных социальных общностях не было институализированных средств физического принуждения, применяемых к субъектам, нарушившим определенные нормы поведения. Однако общество постепенно вырабатывало социально-регулятивные средства разрешения конфликтов, совместной деятельности и др. Такими средствами становились традиции, ритуалы, обычаи, выступившие в качестве императивов по отношению к индивиду.

Г. Спенсер указывал: «Мы должны будем заключить, что самый ранний и самый общий вид правительства, возобновляющийся всегда самопроизвольно, есть правительство обрядов, обычаев и общественных церемоний, которое мы называем «обрядовое правительство» [163] См.: Спенсер Г. Основания социологии. Μ., 1969. С. 111. .

Именно обряды, обычаи и общественные церемонии изначально выступили основой потестарных (властных) отношений, которые сохраняются и в современном обществе.

Потестарные отношения характеризуются тем, что через них отражается система иерархичности между людьми и их коллективами. Зарождение разноуровневых потестарных отношений возникло на ранних стадиях антропогенеза человеческого общества и обусловлено функциональными различиями тех индивидуальных ролей, которые играют люди в обществе, социобиологическими механизмами властвования/подчинения и др.

Многочисленные этноантропологические исследования традиционных обществ показывают, что реализация социальных норм осуществлялась индивидом чаще всего бессознательно. И когда представителей общин, ведущих традиционный образ жизни, спрашивают о мотивах тех или иных их действий (поведения), они, как правило, отвечают «это закон предков», «так принято» и т. д.