Александр Сергеев - Российская государственность в XXI веке: основные проблемы. Монография

Сверхмодерн вызовет необходимость и иного взгляда на науку, которая должна стать высшей производительной и производственной системой инструментов, создающей Знание и ведущей человечество к высшим целям и ценностям. Наука, таким образом, преодолевая ограничения дисциплинарного порядка, становится на мощный философский и метафизический фундамент, незыблемо соединяя человечество и каждого отдельно взятого человека с Вечностью.

В рамках сверхмодернистской константы не только каждый человек, но и каждый народ, каждая нация должны нащупать собственную историческую, вселенскую миссию. В этом состоит особая роль когнитариата – интеллигенции, создающей знание и приобретающей сознание класса.

Стержнем сверхмодернистской картины мира является учение о красной метафизике. Красная метафизика – целостность мира, в соответствии с которой огонь жизни, возникший в предысторические времена, должен неуклонно поддерживаться и активно нестись во все просторы вселенной. Иными словами, существование Красной Метафизики предполагает объявление Священной Войны всей системе Мирового Зла, вплоть до ее полного и тотального искоренения.

В соответствии с высшим онтологическим наполнением любая Вселенская Метафизика может быть подразделена на черную, белую и красную. В рамках черной метафизики Зло само по себе является высшим демиургом, а в рамках белой оно строго подконтрольно демиургу светлому. В парадигме же Красной Метафизики существует Остров Добра в Океане Зла, который постоянно атакуется и должен быть защищаем, при ежеминутной предельной мобилизации защищающих его сил. Развивая вышеуказанное положение, мы полагаем, что Истинная Метафизика является Красно-Белой, с изрядным преобладанием Красной составляющей. Зло по самой своей природе обречено на самоуничтожение, самораспад и конечную смерть. Именно в результате фатальных противоречий Небытия и его невозможности существовать далее в подобном качестве происходит Большой Взрыв, возникает Вселенная, а впоследствии и жизнь на планете Земля в качестве венца творения Высших сил Света. В то же самое время противоборство Добра и Зла зависит от воли людей и человеческих сообществ, их окончательного метафизического выбора. Отказ человека или народа от осуществления собственной миссии ведет к торжеству Зла на отдельно взятом пространстве, либо на территории проживания определенной общности, либо в душе отдельно взятого человека. Посмертная человеческая жизнь, место человека в потустороннем мире напрямую зависит от прожитой им земной жизни и степени реализации Высшей Светлой Божественной Миссии. Определить и реализовать ее – задача человека, которую он решает на протяжении всего жизненного срока.

Красная Метафизика, таким образом, синтезирует основы христианства и красного коммунистического проекта. В Теологии Освобождения – латиноамериканском варианте католицизма – Христос изображен как первый революционер, осуществивший глубинную трансформацию мира во имя высших богочеловеческих основ. Именно парадигма Красной Метафизики дает возможность не только окончательно примирить православный и коммунистический миры, но и создать базу для их стратегического союза, а также для новой основы, дающей возможность нащупать траектории российского цивилизационного исторического пути, равно как и его близкое и дальнее Будущее.

Сверхмодерн – российское ноу-хау, то есть то, что должна Россия явить мировому пространству в качестве Проекта Спасения и последующего пути развития. Именно поэтому российские исторические реалии имеют в рамках вышеуказанной проблематики огромнейшее значение.

В сверхмодернистских идеологических наработках большое внимание уделяется советскому наследию. Советский Союз на сегодняшний день – высшая точка развития российской цивилизации. В то же время крах СССР заставляет искать в его бытии уязвимые места, удары по которым привели к исторической трагедии, равно как и потенциал, нереализованный в советское время и ждущий своей реализации будущими поколениями. Попробуем тезисно ответить на вопрос о главных несущих конструкциях, ослабление или недостраивание которых приобрело к указанному негативному результату:

– отсутствие в СССР «орденских» элитных структур, отвечающих за идеологию и смыслообразование. Когда в позднесоветское время идеологические установки более раннего характера стали устаревать, общество, не получая новых энергоинформационных месседжей, начинало остывать и дезинтегрироваться на различные социальные микрогруппы со своей «системой ценностей». По мере усиления указанного процесса он приобрел необратимый характер и завершился горбачевской «перестройкой», в процессе которой своя же элита уничтожила собственную страну;

– отсутствие у советского строя глубинной метафизической легитимации и «храмовой оснастки». Все силы были брошены на «сегодня» и «сейчас», на современный жизненный миг, на решение «насущных» проблем. Основополагающая идейно-смысловая жажда человека, как единственного существа в мире, осознающего свою смертность, решена не была, что порождало, в особенности в сравнительно благополучном позднесоветском обществе, серьезный метафизический и слабо осознаваемый дискомфорт;

– Ослабление многих раннесоветских социокультурных кодов, многие из которых подразумевали сочетание в высшей степени сильной государственной власти при сохранении значительной автономии низовых субстанций при условии объединения верхов и низов общей системой целей. В качестве примера приведем мощнейшую государственную организационно-идеологическую политику сталинского СССР и автономию, которой наделялись советские академгородки в плане решения собственных финансовых, организационных и производственно-интеллектуальных вопросов; сочетание сверхцентрализованного планирования и наличие артелей – частных производственных коллективов, производящих огромную номенклатуру товаров с их вписанностью в систему общих задач; исключительно удачное сочетание идейно-социальных и материально-статусных стимулов к работе; механизм ценообразования, существовавший благодаря работе сталинских специалистов высочайшей квалификации, планировавших систему цен исходя из динамично меняющегося спроса и предложения. То же самое касается и культурной сферы. В рамках жесткого идеологического диктата оказался возможным колоссальный культурный подъем, затронувший практически каждую сферу советского искусства. Однако все эти механизмы уже во времена Хрущева резко ослабили свою значимость. Идеологических месседжей становилось все меньше, «автономизацию низов» принудительно сокращали, а государство все больше бюрократизировалось и теряло смысловую основу. Чтобы эти ошибки не повторялись в будущем, этот опыт должен быть глубоко изучен.