Андрей Щукин - Вопросы подсудности в международных договорах с участием России. Монография

По общему правилу прекращение производства по делу препятствует повторному обращению в российский суд с тождественным иском (ч. 3 ст. 151 АПК РФ и ст. 221 ГПК РФ). В связи с этим вполне закономерен вопрос о гарантиях судебной защиты прав и законных интересов лица в том случае, если невозможно возбудить производство по данному спору в суде иностранного государства. Предположим, белорусская фирма подает исковое заявление в российский суд по месту нахождения ответчика – российской компании. Ответчик, ссылаясь на достигнутое соглашение о рассмотрении спора судебными органами Белоруссии, оспаривает компетенцию российского суда. Выносится судебный акт о прекращении производства по делу. Истец обращается в белорусский суд, но тот признает соглашение о подсудности недействительным, приходит к выводу об отсутствии у него компетенции и прекращает производство по делу. Определение российского суда о прекращении производства по причине несоблюдения соглашения о подсудности не имеет для иностранных судов преюдициального значения, поскольку речь идет о судебном акте по процессуальным вопросам, не относящимся к судебным решениям, которые государства обязуются взаимно признавать и исполнять. В результате истец оказывается лишенным права на судебную защиту.

Выход из данной ситуации видится в использовании института пересмотра судебных актов по новым обстоятельствам. Для этого в АПК РФ и ГПК РФ целесообразно внести следующее правило: «Определение российского суда о прекращении производства по делу, вынесенное в связи с отсутствием у него компетенции рассматривать спор по делу с иностранным элементом, может быть пересмотрено по новым обстоятельствам в случае, если суд иностранного государства также отказался рассматривать этот спор по существу, вследствие чего лицо фактически лишилось права на судебную защиту». В этом случае, если выбранный сторонами суд, например, признает соглашение о подсудности недействительным, за истцом сохраняется право возобновить процесс в том суде, куда первоначально был подан иск.

На практике возможно рассмотрение одновременно в судах разных государств тождественных дел. Например, для расторжения брака один из супругов, проживающий в России, обращается в российский суд, а другой, проживающий за границей, – в иностранный. Любое государство при решении вопросов международной подсудности исходит из своего законодательства и не обязано принимать во внимание, что дело уже возбуждено в суде другого государства. Так, во Франции и в государствах, находящихся под влиянием правовой системы этой страны (в частности, в Алжире), суды в течение длительного времени отказывались принимать во внимание существование производства в иностранных судах [81]. Такой подход, как отмечает А. Г. Светланов, по существу, является одним из проявлений «правового эгоизма», когда даже бесспорно демократический принцип предоставления судебной защиты реализуется без учета интересов других членов мирового сообщества, исповедующих те же ценности [82]. Два судебных процесса в разных государствах неэкономичны, означают недоверие к органам иностранного государства, создают правовую неуверенность. Поскольку иностранная судебная деятельность принципиально приравнивается к внутреннему судебному производству, то ее результаты требуется принимать во внимание. Равноценность правосудия, как отмечает Х. Шак, остается центральным условием, без которого невозможен международный правовой оборот [83]. Полное игнорирование нахождения спора на рассмотрении в иностранном суде провоцировало бы конкуренцию между судами в части вынесения судебного решения, недостойную их положения.

Одновременное возбуждение дела в судах разных государств возможно как в ситуации, когда между ними отсутствует договор о разграничении международной подсудности, так и при наличии такого договора, если согласно его нормам допускается подача заявления в любом из договаривающихся государств (альтернативная подсудность). В связи с этим немаловажное значение имеет вопрос, должен ли российский суд отказаться от рассмотрения дела (или прекратить производство по делу) на том основании, что в производстве иностранного суда имеется дело по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниями. Это проблема lis alibi pendens в аспекте международной подсудности, которая затрагивалась в доктрине российского права [84]и за рубежом [85]. Российский подход, по мнению А. Г. Светланова, отличается максимальным формализмом, сформулированным без учета тех тенденций, которые свойственны европейским государствам и США. Это во многом, по мнению ученого, усложняет проблему интеграции российской судебной системы как в мировое сообщество, так и в региональный общеевропейский сектор [86].

В целом проблема параллельных судебных процессов является многоплановой, и для ее разрешения необходимы специальные правовые меры. Самой надежной из них в идеальном случае является заключение международных договоров. Так, по одному из дел российский суд, сославшись на Конвенцию о правовой помощи по гражданским делам от 25.01.1979 [87], действующую в отношениях между Италией и Россией, оставил без рассмотрения исковое заявление российской гражданки к гражданину другого государства о расторжении брака, об определении места жительства детей и о взыскании алиментов. Судебный акт мотивирован тем, что в производстве суда Флоренции (Италия) находится аналогичное дело между теми же лицами, возбужденное на основании заявления иностранного гражданина до принятия тождественного иска российским судом. В рамках этого дела итальянский суд принял решение о передаче единоличной опеки над детьми во время бракоразводного процесса отцу (истцу) и наложил запрет на вывоз детей за пределы Италии. Учитывая перспективы последующего признания и исполнения решения иностранного суда на территории России в силу упомянутого международного договора, российский суд пришел к выводу о том, что рассмотрение им тождественного спора может создать ситуацию, когда в результате судебных разбирательств суды разных государств одновременно примут два противоположных и взаимоисключающих судебных решения. При этом ни одно из таких решений не может быть принудительно исполнено на территории другой страны, что противоречит смыслу и содержанию названной Конвенции и сводило бы на нет договоренность между государствами о взаимности в области исполнения решений [88]. Обозначив риск вынесения разных судебных актов, российский суд, на наш взгляд, принял верное решение, подчеркивающее необходимость координации судебных систем договаривающихся государств и стремление устранить возможные конфликты между ними. В целом позиция российского суда отражает с его стороны возросший уровень доверия между правовыми системами двух стран и отсутствие монополии по рассмотрению всех дел с участием иностранцев. Вынесение подобного судебного акта в отсутствие международного договора сегодня вряд ли возможно. Поэтому наличие международного договора является необходимым условием, связующим элементом между правовыми системами государств, благодаря которому их взаимодействие будет эффективно. Понятный и действенный механизм для разрешения случаев одновременного производства по одному и тому же спору в судах нескольких государств способствует четкому функционированию судебной системы каждого государства и соответственно эффективной защите нарушенных прав и интересов.