Андрей Щукин - Вопросы подсудности в международных договорах с участием России. Монография

Несмотря на все усилия по созданию государствами упорядоченного судопроизводства на основе международных договоров, не всегда удается полностью исключить возможность вынесения нескольких решений по тождественным искам в судах разных государств. В то же время необходимым условием возбуждения гражданского дела и соответственно обладания судом компетенцией рассматривать спор является отсутствие вступившего в законную силу решения иностранного суда по тождественному иску. Такой подход вытекает из принципа res judicata – окончательности судебного акта и недопустимости повторного рассмотрения однажды решенного дела. Например, в соответствии с п. 2 ст. 31 Конвенции о договоре международной дорожной перевозки грузов 1956 г. [104], если по возникшему спору компетентным, согласно Конвенции, судом вынесено решение, нового дела между теми же сторонами и потому же основанию не может быть возбуждено. Исключение составляет случай, когда решение суда, в который первоначально подан иск, не может быть приведено в исполнение в стране, в которой предъявлен новый иск [105].

Согласно отечественному законодательству, российский суд общей юрисдикции отказывает в принятии искового заявления к производству или прекращает производство по делу, если имеется решение суда по тождественному спору, принятое судом страны, с которой у России имеется международный договор, предусматривающий взаимное признание и исполнение решений суда (ч. 1 ст. 406 ГПК РФ). Формальное толкование данной нормы может привести к выводу, что в данном случае достаточно факта вынесения иностранным судом решения. Следует ли при этом российскому суду исследовать возможность признания (и исполнения) в России иностранного судебного решения вообще или решения по конкретному делу? Достаточно ли выяснить наличие международного договора Российской Федерации, предусматривающего взаимное признание (и исполнение) судебных решений, или необходимо проверить, нет ли оснований для отказа в признании (и исполнении) такого решения?..

Как решаются эти вопросы на практике, можно видеть из следующих примеров. Решением районного суда Санкт-Петербурга удовлетворены исковые требования Г. о лишении Я. родительских прав и о взыскании с него алиментов на дочь П. Не согласившись с этим решением, Я. подал надзорную жалобу, в которой просил решение суда отменить в части взыскания алиментов и дело в этой части прекратить. Санкт-Петербургский городской суд признал жалобу обоснованной со ссылкой на положения ч. 1 ст. 406 ГПК РФ и ст. 22 Минской конвенции 1993 г., отметив: удовлетворяя требование о взыскании алиментов, районный суд не учел, что имеется вступившее в законную силу решение суда Узбекистана о взыскании с Я. алиментов на дочь П. При таких обстоятельствах, по мнению городского суда, решение российского суда в части взыскания алиментов подлежит отмене с прекращением производства по делу в этой части [106]. По другому делу решением районного суда Санкт-Петербурга удовлетворены исковые требования Л. В. к Ш. о расторжении брака и передаче сына Л. А. на воспитание отцу. Суд запретил выезд сына за пределы территории Российской Федерации без согласия истца. В надзорной жалобе Ш. сослалась на неправильное применение судом норм права, поскольку брак между ней и Л. В. расторгнут в Финляндии. С учетом данного обстоятельства, а также принимая во внимание наличие Договора между Союзом ССР и Финляндской Республикой о правовой защите и правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам от 11.08.1978 [107], представитель Ш. заявил ходатайство о прекращении производства по делу. Поскольку стороной по настоящему делу представлены документы, подтверждающие наличие решения суда г. Хельсинки (Финляндия) по тем же основаниям и о том же предмете, суд надзорной инстанции счел заявленное ходатайство на основании ст. 406 ГПК РФ обоснованным, отменил решение российского суда и прекратил производство по делу [108].

Итак, в обоих случаях, по мнению вышестоящей судебной инстанции, российские суды при принятии искового заявления и вынесении решения по существу спора не учли существование отрицательной предпосылки – наличия решения иностранного суда по аналогичному делу, исключающего процесс в России по тождественному иску. Позиция судов во многом, на наш взгляд, обусловлена недостаточно четкой формулировкой закона, требующей официального разъяснения. Думается, что, прекращая производство по делу (отказывая в принятии искового заявления), российский суд должен установить потенциальную возможность придания решению иностранного суда юридической силы на территории России, что подразумевает, в частности, наличие соответствующего международного договора, вступление решения иностранного суда в законную силу, соблюдение правил исключительной компетенции российских судов. Иными словами, необходимо констатировать отсутствие оснований для отказа в признании(и исполнении) решения иностранного суда на территории Российской Федерации. Едва ли можно полагать, что самого факта вынесения решения судом государства, с которым заключен международный договор, достаточно для наступления процессуальных последствий в виде отказа в принятии тождественного иска (прекращения производства по делу). При этом, по нашему мнению, не требуется признания (и исполнения) решения иностранного суда в рамках отдельной процедуры с учетом универсальности судебной формы защиты прав и законных интересов. Трудно согласиться с тем, что законодатель имел в виду существование иностранного решения по тождественному спору, в отношении которого уже имеется решение российского суда о признании (и приведении в исполнение) [109]. В этом случае суд оказался бы заложником ситуации, не позволяющей ему применить упомянутые нормы права. Кроме того, в ч. 2 ст. 252 АПК РФ указывается на прекращение судом производства по делу при наличии именно «подлежащего признанию», а не «признанного» решения иностранного суда. Такой подход использован в законодательных актах некоторых зарубежных государств. К примеру, суд Грузии не принимает дело к производству, если существует решение суда иностранного государства, которое может быть признано в Грузии [110]. В ст. 9 (3) Закона Швейцарии о международном частном праве 1987 г. сказано: суд прекращает производство, как только ему предъявлено иностранное решение, годное к признанию в Швейцарии [111].

Действующее процессуальное законодательство России умалчивает о том, должен ли суд отказать в принятии искового заявления или прекратить производство по делу, если имеется признанное (и исполненное) на территории России решение суда другого государства по тожественному иску. Представляется, что ответ должен быть положительным. Это следует из системного толкования ряда статей международных договоров России. Например, в ст. 9 (п. «б») Киевского соглашения 1992 г. закреплено: в приведении в исполнение решения может быть отказано в том случае, если имеется признанное решение компетентного суда третьего государства – участника СНГ либо государства, не являющегося членом Содружества, по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тому же основанию [112].