Олег Кутафин - Российская автономия

Ф. Ф. Кокошкин подчеркивал, что в России невозможно построить федерацию на базе национально-территориальных автономий. «Тут прежде всего возникает вопрос о той компетенции, которая должна принадлежать составным частям этой федерации, национально-территориальным штатам. Эта компетенция может быть отмерена либо широко, по образцу государственной автономии, либо узко, по образцу провинциальных автономий, но в том и другом случае мы встречаемся с непреодолимыми затруднениями. Если представить себе, что будет принят масштаб провинциальных автономий и узких компетенций составных частей федерации, то тогда с этим масштабом невозможно будет подойти к наиболее крупным национальностям. В самом деле, как представить себе, чтобы Украина с 25–30 млн населением – крупное политическое тело, превышающее по своей населенности Испанию, немного уступающее Италии, чтобы это среднее европейское государство, так сказать, по своим размерам, занималась в лице своих центральных органов теми второстепенными делами, которые входят в область провинциальных автономий, чтобы оно разрешало какие-нибудь вопросы о дорогах, о санитарном благоустройстве, об охране лесов и вод, или другие вопросы хозяйственно-культурной жизни, но не касалось первостепенных политических вопросов. Такое положение представить себе трудно» [21] Кокошкин Ф. Ф. Автономия и федерация. С. 7, 8. .

Ф. Ф. Кокошкин видел в этом и другую опасность. Он полагал, что такое положение привело бы к тому, что в самой Украине водворилась крайняя централизация. «Если функции, не самые высшие политические, а средние и низкие, – писал он, – будут сосредоточены в руках центрального органа Украины, то тогда все составные ее будут подчинены нивелирующему централистическому режиму, и одна из самых главных целей федерации – децентрализация – не будет достигнута. Будет наоборот: в делах значения второстепенного Кубанская область, например, которую украинцы-автономисты считают входящей в состав Украины, и с другой стороны украинская часть Бессарабии – будут подчинены одним и тем же нормам, одному и тому же управлению. Я не говорю уже о Великороссии: здесь противоречия между узкой компетенцией и величиной политического тела встанут в еще более ярком виде. Великороссия, даже будучи обособлена от других частей России, по населенности и по своему политическому значению явилась бы великой державой. Возможно ли такому политическому телу дать право заниматься только местными провинциальными делами?» [22] Там же. С. 8.

Ф. Ф. Кокошкин считал, что если в пределах федерации каждой составной части России предоставить компетенцию достаточно широкую, в соответствии с величиной наиболее крупных национальностей, компетенция центральной власти оказалась бы сведенной почти к нулю, поскольку целый ряд широких политических задач современного государства отойдет к этим крупным автономным телам, и в том числе те функции государства, которые в настоящее время с каждым годом приобретают все большее значение и которые беспрерывно растут. В их число он включал функции социально-политические, рабочее законодательство, урегулирование торговли и промышленности и т. д.

«Если представить себе, – писал Ф. Ф. Кокошкин, – что эти функции отойдут к этим более автономным телам, то государство, в лице своей центральной власти, окажется лишенным этих главнейших функций. Наступит еще одно последствие, чрезвычайно важное: придется эту широкую компетенцию распространить на меньшие национальные тела. Какая-нибудь маленькая национальность, занимающая какой-нибудь небольшой уголок территории, как, например, молдаване в Бессарабии, будут также претендовать на те же самые функции, которые имеют другие национальности. Эти функции ей придется предоставить, и Россия окажется изрезанной на множество крупных и мелких, большей частью даже мелких частиц, в которых целый ряд важнейших функций государственной власти будет постоянно наталкиваться на границы, границы, за которыми начинается совсем другой уклад жизни, совсем другое правовое устройство, совсем другие социально-политические задачи. Можно сомневаться в том, чтобы Россия в таком составе, в таком виде могла действительно осуществлять те государственные функции, которые она должна осуществлять, чтобы русский народ сохранил место среди других народов в мире» [23] Кокошкин Ф. Ф. Автономия и федерация. С. 9, 10. .

Рассматривая другой выход из этого положения – предоставление составным частям России неравной компетенции, Ф. Ф. Кокошкин полагал, что он приведет страну в государственно-правовой тупик, который полностью исключит возможность построения федерации. «Дело в том, – считал исследователь, – что тогда окажется невозможным организовать центральный парламент, основной жизненный нерв государства, ибо если крупным национальностям будут определены широкие права, то тем самым эти крупные национальности будут решать обособленно, независимо от других, у себя дома целый ряд важнейших дел, а мелкие национальности таких важнейших дел у себя дома решать не будут, и эти важнейшие дела мелких национальностей будут подлежать разрешению общегосударственного парламента. Как же поступить в таком случае с представительством крупных национальностей в общегосударственном парламенте? Оставить их представительство в государственном парламенте по этим делам? Но тогда мы будем иметь самую чистую и одиозную форму опеки крупных национальностей над мелкими. Представители Великороссии и Украины и может быть других крупных национальностей будут заседать в общероссийском парламенте и составлять там большинство, решать для других национальностей те дела, которые они сами для себя решают не в общегосударственном парламенте, а в местных сеймах, они будут управлять мелкими национальностями, опекать их» [24] Там же. С. 9, 10. .

Ф. Ф. Кокошкин рассматривал и другой выход из этого положения: признать, что поскольку автономные области имеют в своем распоряжении решение определенных дел, то представители этих областей по такого рода делам не должны заседать в центральном парламенте. Однако он полагал, что в таком случае общероссийский парламент совсем разрушится, ибо какой же может быть общероссийский парламент, в котором при обсуждении общих дел не будут заседать представители огромной части России, представители двух третей России – Великороссии и Украины? В этом случае, считал он, это будет не общероссийский парламент, а какой-то союзный парламент мелких национальностей России. «Таким образом, – делал вывод Ф. Ф. Кокошкин, – прежде всего с точки зрения предоставления отдельным автономным частям России той или иной компетенции, принцип национального разделения России приводит в безвыходный тупик» [25] Кокошкин Ф. Ф. Автономия и федерация. С. 10. .