Виталий Захаров - Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1

Культурологический подход (или теория локальных цивилизаций ) был разработан в 1920-е – 30-е гг. О. Шпенглером, А. Тойнби, П. Сорокиным. В его основе лежит представление об истории как о нелинейном, многовариантном процессе. Цивилизация определяется через понятие «культура», «культурные ценности». Единая история человечества фактически отрицается. Исторический процесс сводится к возникновению, развитию и гибели разных типов культур или локальных цивилизаций, которые индивидуальны, неповторимы и самодостаточны. Тем самым в данной модели основной акцент делается на выяснении специфических, оригинальных признаков той или иной локальной цивилизации. Однако, чётких критериев выделения локальных цивилизаций сторонниками этой теории выработано не было. Каждый ученый исходил из собственных представлений о цивилизации. Отсюда полное разномыслие по поводу количества типов культур и локальных цивилизаций. Например, О. Шпенглер выделял 8 культурных форм, А. Тойнби – 21 локальную цивилизацию и т. д. Подобный субъективизм вряд ли можно отнести к достоинствам цивилизационного подхода.

Близок к теории локальных цивилизаций так называемый структурный подход к определению понятия «цивилизация», восходящий к трудам русского историка Н. Я. Данилевского. По сравнению с предыдущим подходом понятие цивилизации формулируется более широко как совокупность экономических, политических, социальных и культурных элементов. При этом активно используются такие понятия как «культурно-исторический тип», «социокультурная система» и т. д. само же видение исторического процесса почти не отличается от теории локальных цивилизаций. Третьей разновидностью цивилизационной теории является векторно-стадиальный подход, основанный на признании единства в развитии человечества при многовариантной специфике его проявления в локальных цивилизациях. В качестве примера можно привести работы американского ученого С. Хантингтона и японского ученого Ш. Ито. Последний, в частности, признает существование более 20 локальных цивилизаций, что напоминает построения А. Тойнби. Однако видение исторического процесса в целом у Ш. Ито иное. По его мнению, все цивилизации в своем развитии проходят 5 стадий глобальных трансформаций или революций: антропную, аграрную, городскую, осевого времени и научную, а в недалёком будущем еще и экологическую. При этом глобальные трансформации создают предпосылки для заимствования культурного опыта из очагов преобразований, который влияет на стиль культуры локальных цивилизаций. Подробнее см.: Тойнби А. Постижение истории. М., 1991; Он же. Цивилизация перед судом истории. М., 1996; Шпенглер О. Закат Европы. Новосибирск. 1993; Сорокин П. Система социологии. М, 1993. Т. 1; Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М., 1991; Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. М., 2004; Он же. Столкновение цивилизаций. М., 2006.).

Теория модернизации прошла несколько этапов в своем развитии. На первом этапе (2-ая пол. 1950-х – нач. 1960-х гг.) господствовала линеарная модель модернизации (С. Блэк, У. Ростоу и др.). Суть её заключалась в том, что модернизация рассматривалась как единый глобальный процесс, заключавшийся в распространении современных идей, институтов и технологий из европейского центра по всему миру. Каждое общество должно было пройти путь от «традиционности» к современности (modernity), под которой фактически понималась европейская индустриальная цивилизация. Тем самым модернизация, по сути, сводилась к вестернизации неевропейских цивилизаций. Конечным результатом модернизации должна была стать унификация и постепенная конвергенция мировых сообществ. Сама модернизация представлялась как процесс необратимый, линейный и прогрессивный.

Линеарная теория модернизации, ориентированная на единый путь развития всего человечества почти сразу же стала подвергаться критике за примат вестернизации, явный неучёт специфики каждой незападноевропейской цивилизации, а также международного контекста. Главным критиком оказались сторонники депендъентизма , т. е. теории отсталости, зависимости и зависимого развития (английский историк Т. Шанин и др.).

В результате на втором этапе (1980-е гг.) вместо линеарной была сформулирована парциальная модель модернизации ( Д. Рюшемейер и др.). Суть её сводилась к тому, что модернизирующееся общество не всегда может пройти все стадии модернизации до конца. В силу ряда причин в некоторых обществах модернизационные и традиционные элементы могут сплетаться в причудливые структуры, которые могут носить временный характер, а могут и сохраняться на протяжении жизни нескольких поколений. Тогда общество как бы «застревает» на стадии частичной модернизации , возникают различные несоответствия между политическими, социальными и экономическими институтами и внутри них, и даже в сознании конкретной личности. В итоге общество останавливается на стадии «устойчивого фрагментарного развития» с многочисленными внутренними противоречиями.

На третьем этапе (кон. 1980-х – нач. 2000-х гг.) парциальная модель модернизации под воздействием новых эмпирических данных была преобразована в модель многолинейной модернизации ( А. Турен, У. Бек, П. Штомпка, Т. Пиирайнен ), которая в настоящее время пользуется наибольшей популярностью в научном сообществе. От предыдущих моделей модернизации её отличают, прежде всего, признание возможности проведения модернизации по собственному оригинальному незападному пути с учётом и на основе национальных особенностей . Также признается огромная роль социокультурного и внешнего факторов (для успешной модернизации необходимо равновесие и гармония между принимаемыми и традиционными ценностями, важна степень и форма воздействия со стороны более развитых государств), учитывается также фактор исторической случайности и субъективный фактор (воздействие конкретных личностей на процесс модернизации). Сама модернизация больше не рассматривается как единый непрерывный процесс системной трансформации, признаётся возможность цикличности модернизации с различным, а иногда и противоположным поведением сегментов общества в ходе её проведения. Модернизация понимается как крайне сложный и противоречивый эндогенно-экзогенный процесс, т. е. происходящий под воздействием сложного сочетания внутренних и внешних факторов. Более подробно по вопросам теории модернизации см.: Black C. E. Te Dynamics of Modernization. A Study in Comparative History. N. Y., 1966; Rostow W. Te Process of Economic Growth. Oxford, 1962; Побережников И. В. Модернизация: теоретико-методологические подходы. // Экономическая история: обозрение. М., 2002. Вып. 8. С. 146–168. Проскурякова Н. А. Модели российской цивилизации и модернизации в западном и отечественном обществознании. // XIX век в истории России: современные концепции истории России и их музейная интерпретация. Труды ГИМ. Вып. 163. М., 2007. С. 38–40; Турен А. Возвращение человека действующего: очерк социологии. М., 1998; Красильщиков В. А., Гутник В. П., Кузнецов В. И. и др. Модернизация: зарубежный опыт и Россия. М., 1994. С. 6–21). Хорос В. Г. Восток-Запад-Россия: мировые цивилизации и современность. // Восток-Запад-Россия. Сб. статей к 70-летию Н. А. Симония. М., 2002. С. 36–66; Он же. Русская история в сравнительном освещении. Учебное пособие. М., 1996; Каспэ С. И. Империя и модернизация. Общая модель и российская специфика. М., 2001. С. 85–135.).