Мурад Мусаев - Защита жертв преступлений

Автор не упомянул ещё жертв локальных войн, провоцируемых не столько народами, сколько преступными политиками, стоящими у власти. Понимая безбрежность проблемы, заслуживающей внимания целого научно-исследовательского коллектива не только юристов, но и представителей многих других гуманитарных дисциплин – социологов, психологов, политологов, экономистов и пр., – мы ограничимся рассмотрением только тех вопросов, которые укладываются в рамки заявленной темы – жертв общеуголовной преступности и терроризма. Именно с ними имеют дело органы уголовного преследования и суды, рассматривающие дела о совершенных преступлениях.

Уголовно-процессуальному законодательству Российской Федерации, как и законодательству бывшего СССР, неизвестно понятие жертвы преступления. Речь, как правило, идет о потерпевшем, каковым «является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. Решение о признании потерпевшим оформляется постановлением дознавателя, следователя или суда» (статья 42 ч. 1 УПК РФ).

Ясно, что жертва преступления и потерпевший – понятия не совпадающие как в формально-юридическом смысле, так и по сути.

В теории уголовного процесса это расхождение понятий осознавалось, но не всегда достаточно чётко.

Так, в учебнике «Уголовного процесса» под редакцией П.А. Лупинской утверждается, что различие этих понятий состоит в том, что если «потерпевший» это субъект процессуальной деятельности, которому предположительно нанесен преступлением вред, то «жертва преступления» это лицо, вред которому преступлением достоверно установлен [37] «Уголовный процесс», Москва, «Юрист», 1995 г., стр. 74. .

Отсюда вытекает, что жертва преступления также понятие процессуальное, подтвержденное соответствующим процессуальным актом (приговором) и более узкое по содержанию, нежели понятие потерпевшего.

Однако это не так. В нормах УПК о приговоре (статьи 296–313 УПК РФ) жертва преступления (как, впрочем, и потерпевший) не упоминается. Закон ограничивается лишь смутным напоминанием о гражданском иске, который чаще всего, но не всегда, исходит от потерпевшего (статьи 305 ч.1, п. 5, 309 ч. 2 УПК РФ).

Что же касается норм УПК об обжаловании приговора в апелляционном или кассационном порядке, то одним из таких субъектов упоминается потерпевший, но не жертва преступления (ст. 354 ч. 4 УПК РФ) [38] В некоторых случаях в литературе используется термин «пострадавший», но его использование требует существенных дополнительных оговорок. Так, А.Ю. Епихин к пострадавшим относит не только потерпевших, но и тех, кто оказался объектом незаконного «уголовно-процессуального воздействия», например – свидетель (см. его «Некоторые проблемы защиты пострадавшего» в кн. «Криминологическая ситуация на рубеже веков в России», Москва, 1999 год, стр. 207). О пострадавшем, но уже в другом смысле, – как о лице, заявившем о преступном посягательстве на него, – речь идет в Модельном УПК для стран СНГ (ст. 89). По сути же имеет место простая замена понятия «жертва преступления», что также требует уточнений и обоснования. .

Представляется очевидным иное соотношение этих понятий: потерпевший – это лицо, формально допущенное к участию в процессе специальным процессуальным актом (ст. 42 ч. 1 УПК РФ). Жертва преступления – это лицо, которому прямо или косвенно причинен вред преступным деянием, независимо от того, является ли это лицо участником процесса. Это лицо могло вообще не обратиться за защитой в правоохранительные органы, его заявление могло быть не зарегистрировано, а если зарегистрировано, – оставлено без движения и т. п.

Это значит, что жертв преступлений фактически значительно больше, чем официально признанных потерпевшими, что чаще всего они не охватываются статистикой и скрываются в латентной части преступности [39] См. сб. «Правовые и социальные проблемы защиты жертв преступлений», Москва, 1998 г. Статьи: Сухарев А.Я. – стр. 3, Бойков А.Д. – стр. 9, и др., а также «Большой юридический словарь», Москва, 1997 г., стр. 202 – «Жертва». .

В отечественных законодательных актах термин «жертвы преступлений» появился относительно недавно – российская «Декларация прав и свобод человека и гражданина» (1991 г.) в ст. 33 установила: «Права жертв преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом». Эта норма была воспроизведена в Конституции РСФСР 1977 г. путем ее дополнения. Однако в Конституции РФ 1993 г. речь уже идет не о жертвах преступлений, а о потерпевших (ст. 52), что противоречит не только Декларации, но и международно-правовым актам, составляющим органическую часть нашего законодательства [40] См. «Европейская конвенция о компенсации ущерба жертвам насильственных преступлений», 1983 г; Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью», 1985 г. и др. .

Речь, как видим, идет не о терминологических спорах, а о существе проблемы. Кто является объектом защиты Закона и правоохранительной практики? Если только потерпевший, то поле защиты резко сужается до уровня зарегистрированных заявлений о преступлениях.

Отсюда вытекает ряд вопросов, как связанных с необходимостью совершенствования регистрации заявлений о преступлениях с указанием полного перечня лиц, прямо или косвенно пострадавших от преступного посягательства (обычно речь идет о родственниках, членах семьи), так и получения от всех этих лиц согласия на представительство их интересов тем, кто формально признается потерпевшим.

Статистическая картина проблемы жертв преступлений и потерпевших представляет огромный государственный интерес, ибо именно масштабы этого явления должны определять содержание соответствующих разделов федеральных программ борьбы с преступностью. Правовые и социальные меры защиты жертв преступлений не должны ограничиваться определением процессуального статуса потерпевшего. Началу решения задачи защиты прав человека в сфере борьбы с преступностью должны положить меры по обеспечению полных сведений обо всех лицах, прямо или косвенно понесших ущерб от преступления. С учетом этих данных должны строиться как правовые, так и социальные программы защиты жертв преступлений, включающие и материальные компенсации, и средства психологической реабилитации, и квалифицированную юридическую помощь. Учитывая значение проблемы социальных и правовых гарантий защиты интересов жертв преступлений, обсуждению этих вопросов был посвящён ряд научных конференций, на которых поднимался и вопрос о необходимости статистического учета лиц, пострадавших от преступных посягательств [41] См. Сборники научных трудов НИИ проблем укрепления законности и правопорядка: «Судебная реформа и проблемы уголовного судопроизводства», Москва, 1995 г.; «Правовые и социальные проблемы защиты жертв преступлений», Москва, 1999 г. и др. . Начиная с 1997 года Главный информационный Центр (ГИЦ) МВД РФ совместно с НИИ Генеральной прокуратуры РФ организовал учет сведений «О преступлениях, по которым имеются потерпевшие».