Валерий Цечоев - История Отечественного государства и права

Решения суда фиксировались письменно, победившей в тяжбе стороне выдавалась бессудная грамота.

Инквизиционный суд предусматривался по уголовным делам. Судебное разбирательство могло начинаться по инициативе государства (ст. 61). Расследование начиналось не только в случае «лихого дела», но и при обвинении в тяжких имущественных преступлениях, например, воровстве (ст. 58). В таких случаях обвиняемый получал «погонную грамоту». Если следствие не обладало достаточной доказательной базой, приглашались от 10 до 20 свидетелей из числа «добрых людей», т. е. лично свободных и не привлеченных прежде к какой-либо ответственности перед судом (что-то вроде присяжных заседателей). Свидетели (или присяжные) присутствовали при «облиховании» (обличении) подследственного, который доказывал суду свою невиновность (ст. 52). (При этом подследственный был лишен возможности видеть своих обвинителей и вступать с ними в полемику). Розыск («довод») по этому процессу проводился в соответствии со ст. 59 в делах, относящихся к разбою, «государственных убийствах», клевете, подделке, т. е. в «лихих делах». В «лихих делах» порука не допускалась и обвиняемый содержался в тюрьме. Тюремное заключение как мера пресечения введена этим законодательством и подразделялась на бессрочное и на определенный срок до получения поручительства (ст. 55).

В общем, система наказаний строилась исходя из устрашения в «назидание» остальным преступникам. Процессуально допускались не только заключение под стражу, но и торговая казнь (телесные наказания) и ограничение в передвижении (на период расследования).

Изменения претерпела и свидетельская доказательная база. При этом доказательства делились на формальные (например, признание вины подследственным) и фактические. Формальные доказательства часто добывались вследствие оговора или «выбивались» под пыткой (см. подробнее ст. 17, 18, 34, 57, 58). Нередко в качестве доказательства требовались свидетельские показания 10–15 бояр из числа «добрых людей».

В качестве фактических доказательств при расследовании могли присутствовать не только устные, но и письменные. Из письменных доказательств известны «жалобницы», «докладные», «полетные грамоты», «бессудные грамоты», «духовные грамоты» и иные письменно зафиксированные свидетельства. Фигурировали также иные факты, добытые в результате «повального обыска».

Большое значение законодательство придавало объективности судебных решений. Поэтому в Судебнике вводятся жестокие наказания за взяточничество и злоупотребление суда (ст. 1–3).

В 1556 г. Боярская дума внесла дополнения в процессуальные статьи Судебника – был принят «Приговор о губных людях». Приговор определял перечень лиц, подлежащих опросу. При этом опрашиваемыми на суде могли быть только «добрые люди», т. е. относящиеся к феодальному сословию, посадскому и чернотягловому населению, не привлекавшиеся прежде к уголовной ответственности. Число опрошенных, в отличие от ст. 58 Судебника, увеличивалось до 100 человек. «Приговор» регламентировал новое процессуальное действие – «пытку». Пытку могли применить не только по уголовным, но и по гражданским делам, относящимся к земельным спорам. В «лихом деле» пытка применялась без правопривилегий. Важным дополнением к ст. 57 Судебника было процессуальное действие по отношению к обвиняемому. Обвиняемый не мог присутствовать при опросе добрых людей. В общем, процессуальное право развивалось не в защиту обвиняемого, а против него. Оговоры, повальные обыски, опросы, пытки, запутанность формулировок обвинения при следствии, предвзятость суда, над которым довлели субъективные факторы, способствовали не только судебным ошибкам, но и беззаконию.

Дальнейшее развитие права XVI в. закреплено в решениях Земских Соборов. Важнейшие 100 решений принял один из таких Соборов, получивший название «Стоглавого Собора» 1551 г. Собор одобрил и принял Царский Судебник 1550 г., принял актуальные законы, относящиеся к церковному праву, которое было взаимосвязано с другими отраслями. Решения собора во многом дополняли Судебник Ивана IV.

В настоящее время известно более 100 списков источника. Наличие в тексте именно 100 глав объясняется стремлением законодателя избежать каких-либо сокращений или исправлений в канонический текст. Тем не менее, содержание списков отличается, особенно с учетом старообрядческих и официальных редакций XVII в. Кроме того, в Стоглаве (по текстам XVII в.) выделяются списки Краткой и Пространной редакций.

По содержанию Стоглав является ответом на царские вопросы «о многоразличных церковных чинех». Для квалифицированных ответов монахи-составители Стоглава использовали канонический материал. Так среди источников Стоглава называются Номоканон, различные списки Кормчих книг, Библия, Евангелие. Предполагается и наличие каких-то греческих книг. При составлении Стоглава были допущены грубые ошибки и отклонения от канонического текста Святого Писания, что позже обнаружили более грамотные священники и специалисты – историки церкви. Основным же источником стоглава называют церковную практику. Однако и практика менялась от века к веку. Отсюда понятна судьба Стоглава: закон был отменен и осужден Московским Собором 1666–1667 гг., хотя его положения «о святительском суде» применялись до 1700 г. Стоглав полностью потерял значение с введением Духовного регламента 1720 г., став памятником церковного права.

Как видно из судьбы закона, он не был утерян или забыт во времени. Однако, степень его изученности невелика. Специальных источниковедческих исследований Стоглава до сих пор почти нет. Серьезно проблематикой Стоглава занимались только досоветские историки церковного права (Макарий, митрополит Платон, И. В. Беляев, Д. Стефанович и др.). Но и в обзорных работах классиков историко-правовой науки (М. Ф. Владимирский-Буданов, И. Д. Беляев и т. д. говорится о Стоглаве). Однако низкий уровень изученности документа, написанного церковнославянским, малодоступным языком, не снижает значимости Стоглава в истории канонического права.

По содержанию Стоглав затрагивает как церковно-гражданское (семейное) право как мирян, так и церковных людей, часть глав относится к процессуальному праву, определяет компетенцию церковного суда, содержатся в законе и нормы, не относящиеся к праву (мораль, этика), а также житейские советы.

По вопросу о церковном землевладении было решено оставить в прежнем владении земли, приобретенные до Собора, а впредь приобретать земли только с царского согласия. Ст. 75 «Стоглава» запрещала перепродажу завещанных церкви «недвижимых вещей». «Стоглав» запретил церкви ростовщичество, разграничил сферу государственной и церковной юрисдикции. (Отражение политических и имущественных прав церкви получило развитие в законодательстве конца XVI в.).