Анатолий Тилле - Советский социалистический феодализм 1917–1990

Для некоторых категорий вступление в партию обязательно. Не только чиновникам, но, например, если вы хотите работать в области логики, психологии, философии или других «общественных наук», то вне членства в партии это исключено.

Большую карьеру может сделать и беспартийный (так, был беспартийным печально знаменитый президент ВАСХНИЛ Лысенко), но исключение из партии влекло не только выбытие из «номенклатуры» или потерю работы, но и сло манную жизнь. Поэтому оно было очень грозным орудием поддержания «единомыслия», партийной дисциплины.

Масса рядовых членов партии не оказывает никакого влияния на «политику партии». По существу «партия» – только партийный аппарат, «номенклатура». Это и есть государство. Интересно, что в уставе партии партийный аппарат никогда не упоминался. Впервые он упомянут в уставе, принятом в 1986 г.: «В ЦК КПСС, ЦК компартий союзных республик, краевых, обкомах, окружкомах, горкомах и райкомах партии для текущей работы по организации и проверке исполнения партийных решений и оказанию помощи нижестоящим организациям в их деятельности создается аппарат». Приведенная формулировка никак не отражает подлинной роли партаппарата. Обратите внимание на такой факт: ЦК по смыслу устава – коллегиальный орган, состоящий из нескольких сотен членов и кандидатов ЦК (сейчас кандидатов больше нет). Следовательно, все решения ЦК должны приниматься на пленумах. Между тем постановления ЦК, совместные постановления ЦК и Совмина и других органов в подавляющем большинстве (особенно в период «перестройки») издаются вне пленумов. Какой же «ЦК» принимает постановления? Ясно, что готовит их аппарат ЦК, а принимает генсек единолично в период прочности его единоличной власти или предварительно проводит через политбюро или секретариат ЦК. От имени ЦК постановления только публикуются.

В качестве основного принципа построения партии декларируется «демократический централизм» с «выборностью и подотчетностью всех органов снизу доверху». Фактически же все партийные функционеры назначаются сверху и подотчетны только вышестоящим органам.

Не съезд партии избирает ЦК, а ЦК избирает делегатов съезда партии. Аппарат ЦК (большинство огромного аппарата ЦК – не члены ЦК) «избирает» и членов ЦК, и секретарей ЦК, и секретарей ЦК республик, и крайкомов и обкомов. Ясно, что будучи зависимой от аппарата ЦК, ведающего всеми руководящими кадрами, «номенклатура» старается угождать каждому завотделом и инструктору, а отсюда «работники аппарата начинают помыкать членами райкомов, горкомов и обкомов партии. Надо напомнить всем, что аппарат призван обслуживать выборный орган и выполнять решения, которые тот принимает, а не наоборот» – таково авторитетное свидетельство крупнейшего знатока аппаратного дела – М. С. Горбачева (отчет о пребывании М. Горбачева в Ташкенте. И. 10.4.88.). Но ведь если «надо напомнить», это означает, что об этом забыли. А забыли потому, что практика работы аппарата полностью противоположна теории. Хотя последний XXVIII съезд КПСС был несколько демократичнее предыдущих, все же и он представлял не членов партии, а ее аппарат.

Член политбюро А. Яковлев характеризует систему так: «застойная экономика, самоуверенный антидемократизм, бюрократизм и коррупция. Партийные органы, фактически подменяющие собой все другие, не неся за свои распоряжения и указания никакой экономической и юридической ответственности» (П. 23.6.90).

Строжайшая иерархия со строго определенными привилегиями, за которыми каждый следит более ревниво, чем русские бояре за занимаемым за столом боярской думы местом. И так от инструктора райкома до работников ЦК.

Роль членов ЦК нельзя сильно преуменьшать. Не претендуя на историческую точность, скорее как образ, можно сравнить ЦК с боярской думой на Руси. Члены ЦК (не считая декоративных доярок и слесарей) занимают ключевые посты в государственной системе: секретари республиканских ЦК и обкомов, министры, верхушка КГБ и армии… Каждый новый генсек решительно меняет состав ЦК, вводя в него «своих людей», обеспечивая себе послушное большинство, но ему необходима постоянная поддержка ЦК. Ни разу ЦК не сыграл ведущей роли в «дворцовых переворотах», совершаемых в политбюро, но результаты переворота нуждались в одобрении пленума ЦК.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

«В ближайшее десятилетие (1961-1970 гг.) Советский Союз, создавая материально-техническую базу коммунизма, превзойдет по производству продукции на душу населения наиболее мощную и богатую страну капитализма – США… Таким образом, в СССР будет в основном построено коммунистическое общество…» Третья программа КПСС. Принята на XXII съезде – 1961 г.

Начальник областного статистического управления делал приписки по распоряжению секретаря обкома партии. На упрек следователя ответил: «Если бы я этого не делал, сейчас здесь сидел бы другой начальник». (И. 27.12.86.) Отсюда «… истинной информацией о реальных процессах в экономике не обладало и Политбюро» (0.1988, N 46)

Совхоз «Новопокровский» (Кубань) произвел за пять лет 2,4 тыс. тонн молока, а сдал… 4,2 тыс. тонн! Приписки обнаружены на каждом третьем предприятии. (П. 26.3.90) Пять лет перестройки! Но это не значит, что в других предприятиях приписок не было.

Н.Кузнецова. Преступление и преступность. Автореферат диссертации. М., 1968, с.21. Как видите, говорится о преступности, а данные приводятся о судимости, причем сравнение делается с 1963-1965 гг., когда по указанию Н.Хрущева прекращали в массовом порядке уголовные дела с передачей преступников «на поруки» предприятиям и общественным организациям.

«Сейчас все прокуроры активно ведут борьбу с этим весьма распространенным нарушением финансовой дисциплины» (СЗ, 1985, N12, с.49). Отметим, что по закону это не нарушение финансовой дисциплины, а уголовное преступление – ст.152 УК РСФСР.

Впервые это было признано пленумом Верховного суда СССР в конце 1986 г., причем говорилось о «впечатляющем росте» (см. ЛГ 17.12.86.). Однако конкретные цифры начали публиковаться только с 1988 года.

Алексеев С. отмечает следующие пороки советской юридической науки: а) утрата статуса подлинной науки; б) апология советского государства и права; в) догматизм; г) неблагоприятная нравственная атмосфера (СГП, 1989, N 5, с.76). И кается: «…негативные оценки без каких-либо оговорок относятся и к тому, что было написано автором этих строк». Что верно, то верно.