Михаил Поляков - Альянс Советских Социалистических Кланов

Все наполнение этой «книги» является художественным вымыслом и все персонажи выдуманы, любое совпадение с реальными историческими личностями и событиями — случайность.

Тяжелые времена…

Весна 1971, новая эра.

— Нашли, Леонид Ильич, нашли! — нарушив сон председателя Альянса в кабинет вбежал Георгий Эдуардович, личный помощник Брежнеева.

— Кого нашли, чего? — сонно спрашивает Брежнеев, подскакивая на софе. Послеобеденный сон он такой, коварный, прилег на часок а проснувшись не можешь вспомнить кто ты такой и какая сейчас эпоха.

— Богатыря нашли, Леонид Ильич! — радостно заявляет Георгий Эдуардович.

— Какого еще богатыря, все богатырей еще в восемнадцатом вырезали! — Брежнеев сонно щурится и плохо понимает что тут вообще происходит. — А тех кого не вырезали то они за бугор свалили, где их капиталистические дружки и добили, спасибо им за это! Никто конкурентов не любит! Если где богатыри в мире и остались, так это в Латинском Мире, но нам туда ходу нет!

— Да нет же, у нас нашли, вот, читайте!

Георгий Эдуардович Циканов, которого в Кремле многие за глаза прозывают «серым кардиналом», сует под нос вождю Альянса кипу уже порядком замусоленных листов, при ближайшем рассмотрении которые оказываются протоколом о задержании, при этом это оригинал, а не копия. Брежнев шарит вокруг софы на полу рукой, ищет очки, во время революции не только богатырей вырезали, но и всех самых сильных лекарей и знахарей на штыки подняли, да их поместья и разграбили, вот и приходится вождю мирового пролетариата в очках читать. На поклон к капиталистическим магам — докторам, которые его в момент излечат, никак идти нельзя, Альянс и пролетариат не поймет! Нет, конечно у него есть штат целителей, но какие те целители — утром восстановят зрение — к вечеру все опять по-старому!

— Так, что тут у нас! — Брежнеев начинает выборочно зачитывать вслух отдельные строки протокола. — «02 мая 1971 года в отделение милиции …. поступил анонимный звонок из телефона — автомата № 3546, мужчина-аноним сообщил о подростке, копающемся в мусорном баке за магазином «Продукты», расположенном на улице Тяпской дом 43. Наряд. Обнаружил…» — И чего ты мне это такое суешь, а Жора? — спрашивает у своего помощника Леонид Ильич.

— Да вы дальше читайте! Дальше!

— Хорошо, читаю дальше! «На вопросы о своих родителях и месте рождения подросток не смог дать вразумительных ответов, удалось установить что зовут его Евгений, отца звали Александр, фамилию свою он не знает, имя матери и ее саму тоже не помнит, отец его уже давно умер. Сколько уже живет на улицах Москвы точно сказать не может, по его словам он всегда тут жил, сколько себя помнит, зимовал и ночевал в коллекторах под землей. При задержании добровольно согласился показать свое место обитания, где было обнаружено… На вид ребенку двенадцать — четырнадцать лет, рост сто семьдесят два сантиметра, вес — пятьдесят килограмм, одет в грубую рубаху и штаны из мешковины.

Ведет себя адекватно, понимает где он находится и кто такие милиционеры знает. По окончанию опроса был передан в Детский дом интернат для одаренных детей № 4, так как является слабым одаренным… Старший сержант Сидрочук.» — Подпись, подпись, роспись. — бормочет Леонид Ильич, по диагонали читая акт приема передачи ребенка в интернат.

— Ну и чего мне ты это тычешь? — дочитав раздраженно спрашивает Леонид Ильич, которого оторвали от достаточно занимательного сна про его удалую молодость. — Мало ли мужиков на Руси, из деревни сбежал да в столицу подался, ни он первый, ни он последний! За сто первым километром таких тысячи! И одаренные среди мужиков не редкость! А этого сержанта Дрочука гнать из органов, три ошибки в одном слове делает и не пойми как протокол пишет! Не протокол а сказка для дошкольников, наберут по объявлению! Я этого Шелкова завтра так насидрочукаю, он у меня сидеть не сможет! Его подчиненные даже правильно писать не могут!

— Да вы дальше читайте, на следующей странице!

Брежнев пытается разлепить слипшиеся страницы, но не выходит. Когда старший сержант Сидрочук писал свой монументальный труд то и представить себе не мог кто будет его читать, вот стакан с горячим и очень сладким и липким чаем на протокол поставил. А как известно всему остальному капиталистическому миру в АССК самый вкусный и сладкий сахар на всем свете, прямо мед! Ну так по телевизору и радио говорят, ну еще и в газетах пишут, сам-то Леонид Ильич кубинский сахар предпочитает, от свекольного его воротит, да и вообще: буряк — для мужиков! А Сидрочук как раз и имеет правильное для такого сахара происхождение, вот и пролил немного на краешек протокола, теперь куда не положи, ко всему липнет, видать не врут — то газеты про сахар!

— Да еевмвжппамвпамать! — не выдерживает Леонид Ильич и отрывает верхний лист, оставляя коричневый уголок протокола на втором листе. — Я не поддерживаю методы одного товарища, но так и хочется мне этого Дрочука расстрелять! Так, что тут у нас! «Заключение врача … больницы по … району … Доставлен на общий медицинский осмотр такой-то такой то такого-то такого — то патологий не выявлено, здоров, дефицит массы…. Заключение — рекомендовано усиленное питание….» — Уууу что это такое, Жора! С каких это пор у нас председатель Альянса здоровьем каждого беспризорника интересуется?

— Да вы дальше, дальше — Георгий Эдуардович вырывает у Брежнева кипу листов и долго ищет нужный, а сахар и вправду силен, да еще на пару с грузинским чаем, который судя по вкусу пополам с сосновыми опилками мешают, пока в папке документы лежали, то коричневое пятно до последней страницы добралось. — Вот, результаты анализа крови и направления дара!

Брежнев поправляет очки и начинает бегать глазами по странице, ища нужную строку.

— Ага, вот она, «потенциальный богатырь». Ну что сказать, то что не перевелись на Руси богатыри это хорошо, но! — Брежнев отрывается от чтения и внимательно смотрит на Георгия Эдуардовича, после чего переходит на крик — Где он? Какого черта ты мне эти бумажки принес! Где богатырь? Он должен рядом с тобой тут стоять, а я время на чтение бесполезной макулатуры трачу!

Папка с документами летит в Циканова, из нее во все стороны разлетаются исписанные листы, и только один единственный лист выделяется на их фоне, это фоторобот богатыря, на котором желтое чайное пятно пририсовало худощавому лицу Всевлада рыжую бородку. На крик вождя социалистической кланов вбегает его секретарь, у которого в руках стакан с водой и таблетки, все Москва знает что нельзя Леониду Ильичу нервничать, вот у него и успокоительное и от сердца всегда наготове!