Нина Арутюнова - Проблемы морфологии и словообразования

Словообразующие элементы, как и другие морфемы, исследуются дескриптивистами по преимуществу с точки зрения их окружения (environment), а также воздействия на сочетаемость соседних морфем, в том числе производящей основы. [3] [Harris 1946: 169]. Стремление дать исчерпывающее описание морфемного состава языка не позволяет отделить факты системы от диахронических «пережитков». Действующие словообразовательные типы растворяются в своде морфем, встречающихся в корпусе языка. Не способствует построению системы и метод деления слов на непосредственно составляющие (immediate constituents). Согласно указанному приему каждый самостоятельный отрезок речи (utterance) состоит из двух частей. Бинарными по своей структуре являются и сочетания, полученные в результате последовательного членения высказывания. Разложение заканчивается, когда выявленные единицы оказываются монолитными. Ср. John ran away: John | ran away; ran | away; a | way. При помощи этого приема, весьма полезного в других отношениях, не может быть проведена грань между типами, активно функционирующими в словообразовании, и моделями, выпавшими из строя языка, но представленными рядами ранее созданных слов.

Метод непосредственно составляющих не всегда способствует также определению структуры слов. Естественно, что деление свободных синтаксических сочетаний выявляет действующие в языке нормы соединения слов и обычно соответствует современным системным отношениям. Иначе обстоит дело, когда анализ переходит в сферу разложения слова (дескриптивисты не делают разницы между дроблением слова и предложения). Членение слова на морфемы не обязательно совпадает с существующими нормами словообразования. На этой стадии анализа синхрония перекрещивается с диахронией, словообразование – с морфологическим составом слов. Принцип непосредственно составляющих в той части, в какой он вводится в анализ слова, направлен, по мысли дескриптивистов, на выяснение того, как делаются слова, а не того, из чего они сделаны. Этот принцип положен также в основу классификации слов, предложенной дескриптивистами. Л. Блумфилд, например, специально оговаривает, что принцип непосредственно составляющих позволяет провести границу между сложными словами и словами, образованными на базе словосочетаний (phrase—derivatives), такими как old—maidish, а также производными от сложных слов (de—compounds), такими как gentlemanly. [4] [Bloomfield 1933: 209–210, 227]. См. также [Bloch, Trager 1942: 67–68]. Эта классификация опирается, следовательно, на нормы словообразования. При членении многоморфемного слова дескриптивисты рекомендуют исходить из последовательности использованных приемов словообразования. Все сложные формы распадаются на морфемы. Это – конечные составляющие (ultimate constituents). При лингвистическом же анализе необходимо выделять непосредственно составляющие, и только таким путем можно прийти к получению простейших элементов слова, [5] [Bloomfield 1933: 161]. пишет Л. Блумфилд. «Наш дескриптивный метод состоит в анализе слов на основе образующих их конструкций. Описывая порядок „наслоения“ (layers) непосредственно составляющих, следует принимать во внимание основные модели (patterns) языка», [6] [Nida 1946: 81–82]; ср. [Nida 1948a: 170–171]. См. также [Bloch,Trager 1942: 67]. – замечает Ю. Найда, иллюстрируя это положение следующим примером. Казалось бы, безразлично, как разбить наречие untruly: un + truly или untrue + ly. Однако необходимо вспомнить, что un– регулярно сочетается с прилагательными и, напротив, редко непосредственно соединяется с наречиями. Следовательно, правильным будет такой порядок деления: 1) untrue + ly, 2) un + true. Итак, дескриптивисты исходят из действующих в языке типов словообразования. Однако этот принцип не может быть осуществлен ими последовательно, так как пределом дробления материала является морфема, то есть простейшая значимая единица. Последняя же не всегда может быть получена при проведении в жизнь принципа непосредственно составляющих. Как известно, далеко не все морфемы, встречающиеся в языке в контактном положении, могут вступать между собой в непосредственное соединение. Два элемента семантического целого, будучи ultimate constituents, могут не быть в то же время immediate constituents. Так, разложение испанских глаголов independerse, indisponer, incumplir привело бы к мысли, что префикс – in– непосредственно участвует в образовании глаголов. В действительности указанные глаголы возникли путем регрессивного словообразования от прилагательных или причастий independiente, indispuesto, incumplido. Деление на морфемы таких слов, как desorden, desafición, desamor, desuso, destrozo, могло бы установить модель «des– + существительное», которая практически в испанском языке не функционирует. Слова этого типа большей частью возникают путем обратной деривации от приставочных глаголов desordenar, desaficionar, desamar, desusar, destrozar. [7] Об обратной деривации см. в главе V. Здесь наблюдается любопытная особенность испанской отрицательной префикации, заключающаяся в том, что префиксальное производное не является исходным пунктом образования нового ряда слов, а префикс как бы распространяется на все лексическое гнездо, созданное от бесприставочного слова. Ср. honra, honrar, honor, honorar, honoroso, honorable, honradez, honroso, honrado, honrador и deshonra, deshonrar, deshonor, deshonorar, deshono—roso, deshonroso, deshonrado, deshonrador, deshonradez, deshonorable; capaz, capacidad, capacitar и incapaz, incapacidad, incapacitar. При этом префиксация нередко развивается в направлении, диаметрально противоположном суффиксации или несобственной деривации. Ср. orden > ordenar, но desordenar > desorden; afición > aficionar, но desaficionar > desafición. Деление приставочных производных на морфемы не вскрывает в данном случае реально существующие в языке структуры, возникающие в результате своего рода «гнездовой» деривации.

Следовательно, положенные в основу дескриптивного анализа принципы простейших составляющих и непосредственно составляющих несовместимы при анализе основ слова. Первый из них лежит в плане изучения морфемного состава слов, второй направлен на выявление существующих в языке словообразовательных конструкций.

Более прямолинейно смешивается понятие структуры слова и словообразования в работе С. Мёрфи об именных суффиксах в разговорном испанском языке Мексики. [8] [Murphy 1950]; см. [Murphy 1954]. С. Мёрфи предупреждает, что его исследование является «первым опытом в сравнительно неразработанной области дескриптивного словообразования». [9] [Murphy 1954: 3]. (Далее в тексте указываются страницы этой работы); см. рец. на статьи Марчанда [Арутюнова 1959]. Однако в нем нет анализа действующих словообразовательных моделей, их значения и функционирования. Все слова выстроены в пары, состоящие из так называемого «соотносимого слова» (related word) и суффиксального производного. Вот несколько примеров: libertar – libertad, temporada – temporal, cor – corazón, capar – capasón, inquisición – inquisidor, vista – visión, bendito – bendición. Автор стремится найти слово, максимально совпадающее с производным по своей звуковой форме; Поэтому, например, libertar 'освобождать' ставится рядом с libertad 'свобода' (с. 10). Между тем последнее по своей словообразовательной и смысловой структуре является именем качества и связывается языковым сознанием с прилагательным libre 'свободный'. Эта пара стоит в одном ряду с такой серией, как bueno – bondad, feliz – felicidad, humano – humanidad, bárbaro – barbaridad и пр.

Читать дальше