Сборник статей - «Слово – чистое веселье…»: Сборник статей в честь А. Б. Пеньковского

Однажды (это было въ первыхъ числахъ марта) онагръ ѣхалъ по Гороховой– Улицѣ, а офицеръ съ серебряными эполетами перебѣгалъ черезъ дорогу…

– Пáди! закричалъ ему кучеръ онагра.

Офицеръ обернулся.

– А, мон-шеръ, это ты! Же ву салю. Чуть не задавилъ меня… Постой на минутку… [Панаев 1841: 56].

У него же в очерке «Внук русского миллионера» герой купил коня,

для того, чтобы весь шродъ кричалъ, что у него первый рысакъ и чтобы прохожіе по Невскому разѣвали рты отъ удивленія, когда онъ летаетъ на немъ, сломя голову, а кучеръ его, какъ безумный(,) кричитъ во все горло: «пади! пади!» Все это, батюшка, дѣлается изъ тщеславія [Панаев 1858: 122].

У А. И. Левитова в «Фигурах и тропах о московской жизни» (1865):

– Па-а-дди пр-роччь! ревнулъ на меня съ высоты кóзелъ блестящей кареты чудовище-кучеръ, толстый, откормленный и съ бородой, превосходящею всякое описаніе. Па-а-дди, ддьяв-ва-алъ! [Левитов 1865: 634].

Выводы В. В. Виноградова полностью приняты в статье «Падú!», опубликованной в «Онегинской энциклопедии» [Невский 2004]. Однако интерпретация собранных Виноградовым материалов легко может быть оспорена: его примеры свидетельствуют, скорее, не о том, что восклицание пади! со временем «становилось все более пустым, архаическим» [Виноградов 1994: 443], а о том, что оно употреблялось в соответствии со своей подлинной внутренней формой – в значении «пойди прочь, отойди». Вот еще несколько красноречивых примеров. Пади кричат извозчики у А. А. Бестужева (Марлинского) в повести «Испытание» (гл. II) и в рассказе «Страшное гаданье»:

(…) дымящаяся тройка шагомъ пробиралась между тысячами возовъ и пѣшеходовъ, a ухарскій извощикъ, заломивъ шапку на бекрень, стоя возглашалъ «пади, пади!» на обѣ стороны (…) [Марлинский 1830, № XXIX: 134].

Уже было темно, когда мы выѣхали со двора, однакожъ улица кипѣла народомъ (…) Молодецъ извощикъ мой, стоя въ заголовкѣ саней, гордо покрикивалъ пади! и охорашиваясь кланялся тѣмъ, которые узнавали его, очень доволенъ слыша за собою: «Вонъ нашъ Алёха катить! Куда соколъ собрался?» и тому подобное [Марлинский 1831, № 5: 41].

Ср. в «Тарантасе» В. А. Соллогуба (гл. XVII):

Въ эту минуту, лихая тройка стрѣлой пронеслась мимо Ивана Васильевича. Ямщикъ, весело помахивая кнутомъ, кричалъ «пади», стоя на облучкѣ и подмигивая улыбавшимся ему изъ оконъ красавицамъ. Въ телегѣ сидѣлъ какой-то старенькій шсподинъ, въ сѣрой шинели съ краснымъ воротникомъ и въ форменной фуражкѣ [Соллогуб 1845: 231].

У Н. А. Некрасова и Н. Станицкого (псевдоним А. Я. Панаевой) в романе «Три страны света» (ч. I, гл. V):

Сани, дрожки, кареты, коляски, курьерскія тележки тащатся и летятъ своимъ порядкомъ, брызгая грязью; но храбрѣйшіе пѣшеходы отважно мелькаютъ между лошадьми, не смущаясь потрясающими криками кучеровъ (…) Вдругь раздался женскій визгъ, слившійся съ крикомъ «пади, пади» [Некрасов, Станицкий 1848–1849, № 10: 236].

В воспоминаниях А. М. Достоевского:

Изредка, раза два в месяц, скромная улица Божедомки оглашалась криком форейтора «Пади! Пади! Пади!..» и в чистый двор Мариинской больницы въезжала двуместная карета цугом в четыре лошади и с лакеем на запятках и останавливалась около крыльца нашей квартиры; это приезжали: тетенька Александра Федоровна и бабенька Ольга Яковлевна [Достоевский 1930: 34].

В упомянутой Набоковым [Nabokov 1964: 70] «Истории вчерашнего дня» Л. Н. Толстого (1851):

Было катанье на масляницѣ; сани парами, четвернями, кареты, рысаки, шелковые салопы – всѣ тянулись цѣпью по Кіевской, – пѣшеходовъ кучи. Вдругь крикъ съ поперечной улицы: «держи, эй, держи лошадь то! Пади, эй!» самоувѣреннымъ голосо[мъ]. Невольно пѣшеходы посторонились, пары и четверни придержали. Чтожъ вы думаете? Оборванный извощикъ, стоючи на избитыхъ санишкахъ, размахивая надъ головой концами возжей, на скверной клячѣ съ криком продралъ на другую сторону, покуда никто не опомнился [Толстой 1928, 1: 286].

Восклицание пади / поди могло комбинироваться не только с императивом берегись , [80] Ср. еще описание столичной улицы в «Петербургских трущобах» В. В. Крестовского (ч. IV. гл. I): «(…) быстрый топоть рысаковъ, отовсюду торопливое громыханіе кареть, ряды экипажей, „берегись" и „пади" кучеровъ да начальственный крикъ жандармовъ (…)» [Крестовский 1865: 2]. Кстати, такое же акустическое впечатление оставлял у современников центр Москвы: «Проѣзжай въ полдень мимо Кремля: экипажи Посланниковъ и Генераловъ какъ будто догоняють одинъ другой; красивыя коляски, въ коихъ сидять разряженныя дамы, мчатся по дурной, пескомъ усыпанной мостовой; со всѣхь сторонъ слышишь громогласное: пади!» [Ушаков 1829: 45; Невский 2004: 245]. но и с другими глагольными формами: задавлю, раздавлю (общее значение фразы: «посторонись, а не то задавлю»). Ср. в «Комедии о Фроле Скабееве» Д. В. Аверкиева:

(За сценой бубенцы и свистъ, тройка катить.) (…)

Голосъ возника (за сценой.)

Пади! Пади! Раздавлю! Пади!

Лычиковъ (за сценой.)

Стой, стой, говорю!

Голосъ возника (также.)

Не сдержать, разскакались!

Лычиковъ.

А ты держи! Возникъ на то!

(Слышны крики: тпру и проч., какъ останавливаютъ лошадей.)

Фролъ.

Экъ разогнали – сдержать не могутъ!» [Аверкиев 1869: 9]

У M. Е. Салтыкова (Н. Щедрина) в очерке «Что такое „ташкентцы“?» из цикла «Господа ташкентцы»:

Я вижу людей, работающихъ въ пользу идей несомнѣнно скверныхъ и поганыхъ, и сопровождающихъ эту работу возгласомъ: пади! задавлю! и вижу людей, работающихь въ пользу идей справедливыхъ и полезныхъ, и тоже сопровождающихъ свою работу возгласомъ: пади! задавлю! Я не вижу рамокъ, тѣхъ драгоцѣнныхъ рамокъ, въ которыхъ хорошее могло бы упразднять дурное безъ заушеній, безъ возгласовъ, обѣщающихъ задавить [Щедрин 1869: 194].

Наконец, императив пади / поди оказывается синонимичным восклицаниям с обстоятельственными конструкциями типа в сторону, к стороне (общее значение фразы: «отойди в сторону»). Так, в переводе I тома романа Л-C. Мерсье «Картина Парижа», сделанном А. А. Нартовым, французский кучерский окрик gare! «берегись» (императив от garer «укрывать, отводить в сторону»; ср. se garer «сторониться»), передается как пади! и къ сторонѣ:

Что дѣлать? Лучше слушать, когда кричать, пади! пади! или къ сторонѣ! къ сторонѣ! [81] В оригинале: « Que faire? Bien écouter quand on crie, gare! gare!» [Mercier 1782: 69]. Но наши молодые фаетоны, велятъ кричать слугамъ позади кабрюлетовъ. Господинъ опрокидаетъ тебя, слуга кричитъ послѣ изо всего горла, и съ мостовой встаетъ тотъ, кто можетъ [Мерсье 1786: 107]. [82] Ср. также: «(…) идешь и ужь воображаешь себя милліонеромъ, пока встрѣчный толчокъ или громкое пади! не заставять свернуть въ сторону и не разрушать воздушныхъ замковъ» [Кокорев 1852, № 15: 59; БАС 1960: стб. 374].