А. Мануйлов - Конец денег

«Человек всегда стремился приблизиться к высшему и всеобщему и обрести внутреннее – пусть символическое – единство с абсолютом. Этот абсолют, определяющий каждой вещи ее настоящее, „объективное“ место в мире – ее истинную цену – по ту сторону всех культурно обусловленных мнений, ценностей и позиций, выступает сегодня в виде интернационального рынка финансов» 55 55 Там же .

Важно понять, каким образом язык денег – новое пространство – завоевывает все большую территорию в человеческой экзистенции и по каким каналам проникает в другие поля. В первую очередь, это происходит посредством культуры, о чем пишет Гройс:

«Деньги требуют скорее некоего чутья, некоего ощущения, некоей чувствительности, которую невозможно передать обычным языком. Поэтому язык денег становится самым главным ультимативным языком нашей культуры. Идеалом этой культуры является уже не сохранение своих традиций, но и не революционная ликвидация этих традиций, а скорее их деконструкция в форме потенциально бесконечного варьирования и комбинирования» 56 56 Там же .

Именно культура превращается в жертву, быстро подстраиваясь под новый язык символов и знаков, которые моментально проникают в повседневность и превращаются в неотъемлемую часть бытия субъекта.

«Это странное, загадочное чувство – внутреннее ощущение скрытого присутствия денег во всех вещах – заставляет нас снова и снова непроизвольно спрашивать себя: как я ощущаю себя в присутствии предметов, оцениваемых в ту или иную сумму? Подобный вопрос мы задаем себе и другим, когда попадаем в чужой дом: сколько, по-твоему, стоит этот дом? Этот вопрос вовсе не имеет целью выяснить степень достатка домовладельца или цены на недвижимость в данном регионе. Скорее мы чувствуем себя в этом доме, говорим мы, как в доме, который стоит миллион (в сущности, безразлично, в какой валюте). И мы хотим знать, не обманывает ли нас это чувство» 57 57 Там же .

Таким образом формируются ценности (кстати, ценность и цена однокоренные слова, происходящие от прасл. cěna 58 58 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4-х т.: пер. с нем. Т. 4. М.: Прогресс, 1973. С. 804. ), реализованные в поле экономики и политики.

Потенциал интеллекта, творчества находит определенное поле для реализации, где материализуются основные способности субъекта. И нельзя сказать, что экономика оказывает сверхсильное давление, скорее она является почвой, из которой произрастают новые явления. Именно так она и проникает в новые пространства, меняя при этом коды и дискурсы. Но будучи почвой, из которой появляется нечто, имеющее корень, но абсолютно децентрированное, экономика становится проводником постмодернизма. В одной из своих ключевых работ («Ризома» 59 59 см. введение: Делез Ж., Гваттари Ф. [Deleuze G., Guattari P.-F.] Тысяча плато: Капитализм и шизофрения / пер. с франц. Я. И. Свирского. М.: Астрель, 2010. С. 6—45 (ризома —запутанная корневая система растения без центра, начала и конца)) Жиль Делез и Феликс Гваттари исследуют нелинейное развитие систем, которые склонны к самоорганизации и способны объединять неоднородные тела. В контексте денег и экономики подобный анализ особенно актуален. Основным принципом ризомы является принцип соединения и неоднородности:

«Любая точка ризомы – может и должна быть – присоединена к любой другой ее точке. Это весьма отличается от дерева или корня, фиксирующих некую точку и некий порядок. Лингвистическое древо, на манер дерева Хомского, начинается еще в точке S и производится благодаря дихотомии. В ризоме, напротив, каждая черта не отсылает с необходимостью к лингвистической черте: семиотические звенья любой природы соединяются здесь с крайне различными способами кодирования – биологическими, политическими, экономическими и т. д., запускающими в игру не только разные режимы знаков, но также и статусы состояния вещей» 60 60 Там же, с. 12 .

Как раз деньги способны «запускать в игру» не разные знаковые режимы, а вызывать определенные состояния вещей. Главным образом речь идет о том, как деньги объединяют неоднородные вещи (при помощи стоимости), формируют меновую стоимость. Кроме того определенные знаковые системы находятся в полном подчинении денег, к примеру, социальные страты, определяемые достатком (знаки принадлежности к высшему обществу: места досуга, географическое расположение недвижимости, марки машин, одежды и т. д., потому что они обусловлены стоимостью). Статусы состояния также регулируются потоком денег, благодаря тому, что, будучи всеобщим эквивалентом и наделяя вещи ценой, деньги определяют состояние вещи (ликвидность, длительность, качество (в том числе изношенность – след времени), потенциал (обмен посредством денег)). Принцип множественности, характеризующий ризому, заключается в том, что

«у множества нет ни субъекта, ни объекта, есть только определения, величины, измерения, способные расти лишь тогда, когда множество меняет свою природу» 61 61 Там же, с. 14 .

И несмотря на то что число в пространстве денег уже не является «универсальным концептом», соизмеряющим элементы согласно их месту в каком-либо измерении, деньги по-прежнему являются множеством, которое состоит из подвижных величин, измерений (даже определений, имманентных по своей природе). Они проецируются на власть, личное время, большинство сфер жизнедеятельности субъекта, не говоря уже о политике и экономике.

«Нити марионетки – как ризомы или множества – отсылают не к предполагаемой воле актера или кукловода, а к множеству нервных волокон, образующему, в свою очередь, другую марионетку, следуя иным измерениям, соединенным с первыми…» 62 62 Там же, с. 14

Деньги действуют по такому принципу, обнаруживая в любой сфере, в любом пространстве и поле схожие со своими множества, а затем, соединяясь с ними, постепенно захватывают власть в новых пространствах. В данном случае можно утверждать, что вероятно появление единства, но

«лишь тогда, когда в множестве власть захватывает означаемое или когда в ней производится некий процесс, соответствующий субъективации – итак, либо единство стержень, фундирующее совокупность двуоднозначных отношений между элементами или объективными точками, либо же Одно, которое делится, следуя закону бинарной логики дифференциации в субъекте» 63 63 Там же, с. 15 .

Деньги чаще всего не позволяют означаемому захватить власть, потому как в этом случае им придется отойти на второй план, слиться в единстве с новым множеством. Власть денег окончательно устанавливается благодаря главенствующему началу означающего. Ризома обладает еще одним немаловажным принципом – принципом означающего разрыва: