Михаил Копотев - Исключение как правило: Переходные единицы в грамматике и словаре

Пожалуй, больше других повезло единице друг друга, которая выделяется в ряде грамматических описаний [Зализняк 1967: 53; Русская грамматика 1979: 355,521; Краткая русская грамматика 1989:210; Шелякин 2000: 109–110] и является полной фраземой. Ни один нетривиальный компонент лексемы «ДРУГ» не задействован в образовании этого местоимения. Более того, подвергается редукции и набор грамматических сем, в частности элиминируются грамматические семы числа [Зализняк 1967: 98], падежа (именительного: [Зализняк 1967: 99]). Этот пример показывает, что идиоматизация может затрагивать не только лексическую семантику, но и семантику грамматическую (и анализ этого случая лишь подтверждает правоту ученых, относящих фразему «друг друга» к классу не существительных, но местоимений).

Однако и другие местоименные единицы заслуживают обсуждения в рамках проводимой в этой книге концепции проницаемости границ. Во-первых, те местоименные формы, которые состоят из более чем одного слова только в косвенных падежах с предлогом (кое у кого, ни с кем, не к кому), вряд ли можно считать эквивалентами слова; они скорее примыкают к аналитическим формам словоизменения (ср. буду читать, хотел бы и др.) [21] После дискуссий 1950-60-х годов и полемики с тезисом А. И. Смирницкого о цельнооформленности слова можно считать вопрос об аналитических конструкциях более-менее проясненным. . Что касается других местоименных многокомпонентных единиц, то более или менее явных случаев – таких, которые упоминаются в традиционных грамматиках, – лишь несколько: такой же самый, тот же, друг друга, тот самый, между собой и некоторые другие [22] См. [Русская грамматика 1979: 359–361, 521; Шелякин 2000: 109–110,113; Wade 2000: 156,167]. . Последняя единица отличается от других, «классических», местоимений неспособностью к словоизменению, однако известно, что неизменяемость ряда существительных (кофе, пальто) и прилагательных (люкс, беж) не исключает их из соответствующих классов. В поддержку того, что между собой тоже является одной лексемой, можно отметить ее семантическую и функциональную близость к местоимению друг друга, в частности оба местоимения обычно в качестве референта имеют подлежащее или прямой объект (синтаксическую группу, занимающую в синтаксической иерархии более высокую позицию); ср. [Тестелец 2001: 47], но не косвенное дополнение [23] В примерах ниже индексы i и j обозначают кореферентные единицы, например, в примере (5) мы. = [друг друга], и т. д. :

(5) Мы iзаметили [ друг друга ] i. Судьба предназначала нас i [ друг другу ] i

(6) Мы iпоговорили [ между собой ] i . [ Петю и Машу ] iнельзя сравнивать [ между собой ] i.

(7) Инициатива поделить переселенцев i [ между собой ] *i/jрасколола европейские страны j .

Следующая группа – кто попало, кто придется, что угодно, что хочешь/хотите, мало кто – напоминает по своей структуре (и в какой-то мере и по семантике) местоимения с неизменяемой первой или второй частью (никто, ничто; ср. особенно кто-нибудь, восходящее к сочетанию местоимения кто и глагольной формы (не) будь). Есть серьезные основания считать их местоимениями (см. [Тестелец, Былинина 2004]), при этом, однако, оказывается, что такие единицы допустимы при всех вопросительных местоимениях (какой, чей, сколько, где, куда и т. д.). Если наличие соответствующего слова является главным критерием для того, чтобы считать какую-либо конструкцию эквивалентом слова, то выражения своего рода, такого рода, подобного рода можно условно отнести к местоимениям благодаря слову такой, хотя интуитивной поддержки такое решение, кажется, не получает. Отметим также, что в словаре [Объяснительный словарь 2002] из всех этих единиц зафиксирована только такого рода.

Единицы группы Б представляют собой промежуточную группу между знаменательными и незнаменательными словами. Так, и наречия, и предикативы почти не изменяются, и в этом смысле ученые лишены морфологических критериев для разграничения данных частей речи [24] Словоизменение, как известно, проявляется только у некоторых наречий и предикативов в формах степеней сравнения, вопрос о наличии аналитических временных форм у предикативов не может считаться решенным. . С другой стороны, наречия не занимают монопольного положения в структуре предложения: типичная для них обстоятельственная позиция регулярно замещается и другими частями речи (Он приходил к нам вечером / вчера // в понедельник / на прошлой неделе). Таким образом, при выделении наречий не отмечается такой прямой связи между синтаксической функцией и частеречными характеристиками, как у слов группы В. Однако другой признак частеречной классификации – семантический («обобщенное значение, характеризующее все слова той или иной части речи» [Русская грамматика 1980]) – позволяет оперировать довольно строгими параметрами и отделять в контексте наречия «вдаль», «наверх», например, от предложно-падежных сочетаний «в даль» и «на верх». Ведущим классообразующим критерием и для наречий, и для предикативов необходимо считать единство общекатегориального значения и синтаксической функции. Исходя из этого, случаи типа до смерти, на цыпочках и другие вписываются в круг единиц, относящихся к наречиям.

Перейдем к рассмотрению частей речи группы В. Они отличаются друг от друга прежде всего синтаксическими функциями:

Предлоги, союзы и частицы – это служебные, т. е. лексически несамостоятельные слова, служащие для выражения различных синтаксических отношений (предлоги и союзы), а также для образования аналитических форм или для выражения синтаксических и модальных значений предложения (частицы) ([Русская грамматика 1980: II, 457]; ср. [Зализняк 1977]).

На наш взгляд, традиция считать союзами и предлогами и многокомпонентные единицы вполне приемлема [25] Другой вопрос, какие единицы нужно считать эквивалентами слова, например, нужно ли в эту категорию включать «союзы» с соотносительными словами типа вследствие того что, в том отношении что, в результате того что, за исключением того что и подобные. . Если поступать последовательно, такое толкование ведет к изменениям в теории о частях речи в русском языке. Более того, если мы принимаем первичность синтаксической роли при классификации слов группы В и если мы допускаем, что в этих функциях могут выступать и единицы, состоящие из более чем одного слова, то решается и судьба вводных слов и выражений: подобно предлогам, союзам и частицам они употребляются в специальной функции и заслуживают статуса отдельной части речи [26] Конечно, это не должно касаться вводных предложений, обладающих собственной предикативностью. Однако в переходных случаях граница между «вводным словом» как частью речи и вводным предложением, состоящим из одной лексемы, размыта. . Ср.: