Артур Александров - Аналитико-катартическая терапия эмоциональных нарушений

Характеризуя патогенетическую психотерапию, И. Зиферштейн, прежде всего, обращает внимание на активность психотерапевта. Занимая позицию эксперта, психотерапевт в ответе за все в течение всего курса терапии. Проводя психотерапию, терапевт определяет после первых двух-трех исследовательских сессий, какие проблемные области у пациента главные. Затем он обсуждает с пациентом цели лечения и направляет содержание и форму каждой сессии так, чтобы систематически разбирать каждую проблему по очереди. Психотерапевт верит, что на враче лежит ответственность за создание позитивного климата – климата, в котором пациент развивает доверие, уважение и любовь к доктору. Врач ответственен за активные действия, направленные на вызов или возвращение позитивных чувств пациента. Поэтому патогенетический психотерапевт очень активен в предоставлении пациенту эмоциональной поддержки и повышении самоуважения пациента. Доктор без колебаний дает пациенту совет и оказывает помощь в решении текущих проблем. Его усилия по реконструкции нездоровой структуры личности включают активное перевоспитание; пациенту предлагаются те ценности и стандарты поведения, которые считаются правильными, реалистичными и социально желаемыми (Ziferstein I., 1976).

Комментируя приведенные наблюдения американского психотерапевта, отметим следующее: за прошедшие полвека произошли существенные изменения, которые коснулись как патогенетической психотерапии, так и психоанализа. Эти изменения связаны с широким распространением и признанием гуманистических принципов отношения «терапевт – пациент». В результате ассимиляции этих принципов патогенетическая психотерапия отказалась от директивности, а психоанализ стал использовать эмпатию и другие составляющие «триады Роджерса» в качестве действенных лечебных факторов психотерапии.

Неизменной остается позиция патогенетической психотерапии в отношении интерпретации. Патогенетический анализ предупреждает против поспешных толкований. Отказ от несвоевременных интерпретаций – принципиальная позиция патогенетической психотерапии, которая привела уже в наше время к внедрению в практику патогенетической психотерапии, вместе с групповой динамикой, технических приемов гештальт-терапии. Отказ от интерпретаций как возможных собственных проекций интерпретатора и как навязывания готовых универсальных схем – один из основных принципов гештальт-терапии. «Мы считаем, – писала Е. К. Яковлева, – что не следует врачу самому разъяснять больному причины развития у него заболевания, особенно не следует это делать поспешно, желательно добиться понимания их самим больным. Нельзя подлинное объяснение, основанное на глубоком понимании патогенеза невроза, подменять внешними и скороспелыми разъяснениями, что, к сожалению, нередко делается» (Яковлева Е. К., 1958).

Говоря о возможной интерпретации сновидения пациентки американскими психоаналитиками, И. Зиферштейн, сам того не ведая, показывает, как, исходя из ограниченного набора психоаналитических схем, психоаналитик навязывает пациенту определенное знание, связанное с переживаниями человека в раннем возрасте (например, открытие страха убийства матерью), – во что пациентка должна поверить. Аналитико-катартическая терапия в качестве современной модели патогенетической терапии вместо техники свободных ассоциаций с последующей их интерпретацией в понятиях психоаналитических инфантильно-сексуальных концепций использует диалогические психодраматические техники, допуская, когда это необходимо, осторожную интерпретацию в рамках реальных жизненных отношений.

Основное отличие патогенетической психотерапии от психоанализа состоит в том, что при патогенетической психотерапии речь идет о расширении сферы осознаваемого не на основе прямого анализа бессознательного и его антагонистического взаимодействия с сознанием, а посредством поиска связей между разобщенными прежде в сознании больного представлениями, точной вербализации неясных переживаний и понятий. Кроме того, в психоанализе смысл нового знания, понимания с помощью интерпретаций в определенной мере «навязывается» пациенту психоаналитиком, который исходит из довольно ограниченного набора жестких схем, прямо или косвенно связанных с сексуальностью человека в течение всей его жизни, особенно в раннем возрасте. При патогенетической психотерапии пациент в сотрудничестве с психотерапевтом реконструирует самосознание, оставаясь в мире реальных событий и понятий (Карвасарский Б. Д., 1985).

Итак, является ли патогенетическая психотерапия разновидностью психоанализа? Отвечая на этот вопрос в рамках той схемы, которой придерживалась К. Хорни (2007) при ответе на тот же вопрос, надо сказать так: ответ зависит от того, что считать главным в психоанализе. Если считать, что психоанализ складывается из всех теорий, выдвинутых З. Фрейдом, тогда то, что представляет патогенетическая психотерапия, не психоанализ. Далее, если считать, что основу психоанализа составляет метод , предназначенный для осознания бессознательных процессов, который включает подробное изучение жизни пациента и особенностей его личности, интерпретацию, конфронтацию, анализ сопротивления и переноса, то, безусловно, психоанализ оказал заметное влияние на метод патогенетической психотерапии. В практическом отношении сходство, как показал И. Зиферштейн, заметно невооруженным глазом, однако теоретические основы психоанализа и патогенетической психотерапии настолько разнятся методологически, что отнесение патогенетической психотерапии к разновидности психоанализа вызывает сомнение. Дело в том, что сам вопрос об отнесении патогенетической психотерапии к психоанализу не совсем корректен, поэтому и ответ вызывает затруднение. Такие же трудности испытывала и К. Хорни, когда пыталась ответить на вопрос, является ли ее система психоанализом.

Патогенетическую психотерапию надо воспринимать как «преодоленный психоанализ». Она преодолела не только заблуждения классического психоанализа, но и вскрыла «основной дефект», характерный для всех динамических систем, будь то индивидуальная психология А. Адлера, анализ К. Хорни, интерперсональная психотерапия Г. С. Салливена и др. – чрезмерную универсализацию какого-то одного, абстрактного психического механизма и связанную с этим односторонность в понимании причин эмоциональных нарушений.

Вместе с интеграцией групповой динамики в личностно-ориентированную (реконструктивную) психотерапию начался постепенный процесс интеграции отечественной психотерапии в западную психологию и психотерапию, особенно интенсивный – с начала 1990-х годов. Знакомство с достижениями зарубежной психотерапевтической практики последних десятилетий выявило слабое место патогенетической психотерапии – недостаток технических средств, предназначенных для приведения в движение или усиления катартических механизмов лечебного действия психотерапии. Внимание привлекли, прежде всего, методы, центрированные на переживании пациента в терапевтической ситуации «здесь-исейчас»: терапия К. Роджерса, гештальт-терапия Ф. Перлза и психодрама Я. Морено. Ряд принципов и технических приемов этих подходов были использованы в качестве структурных элементов, из которых на фундаменте метода патогенетической психотерапии сформировалась аналитико-катартическая терапия.