Георгий Шевяков - Начала человеческой природы

В качестве примера важности именно первых лет жизни индивида, можно упомянуть следующий. Было установлено, что при катаракте (заболевании глаз) центральные структуры, ответственные за зрительную функцию, практически не страдают. Если удаление катаракты проведено в зрелом возрасте, пациенты остаются функционально слепыми, несмотря на восстановление зрительных возможностей. Если же удаление катаракты произведено в ближайшие после рождения сроки, у человека будет полноценное зрение.

Что касается взаимосвязи человеческих мозга и сознания, то одним из убедительных тому примеров состоит в современном лекарственном воздействии на мозг либо в медицинских целях, либо с целью повышения его работоспособности или достижения наркотического состояния психики. Достаточно известно, что с помощью тех или иных медицинских препаратов вызывается желаемая реакция: возвращается ясность рассудка, повышается умственная работоспособность или мы погружаемся в виртуальную бездну без надежды на возвращение. Так, например, препараты лития используются для лечения маниакально-депрессивного психоза – одного из самых распространенных психических заболеваний. Широко известный «прозак» или «флуоксетин» – антидепрессант, применяют при разных видах депрессии (особенно при депрессиях, сопровождающихся страхом). Психостимуляторы (или психотоники, психоаналептики, – кофеин, фенамин, другие) повышают настроение, способность к восприятию внешних раздражений, психомоторную активность. Они уменьшают чувство усталости, повышают физическую и умственную работоспособность (особенно при утомлении), временно снижают потребность во сне. О наркотиках, искажающих наше сознание, тоже широко известно, и о них мы еще поговорим.

За этими скучными и далекими от повседневности словами – нейроны, синапсы, которые ни в коей мере не могут взволновать наш рассудок, тем не менее скрывается наша великолепная и таинственная суть, наши мысли, душа, способность любить и верить, наше человеческое «я», бесчисленные грани которого, как грани бриллианта, создают неповторимый и чарующий блеск. Подобно тому, как художник вникает в глубинные, механические составы красок, чтобы, выложив их потом на холст, в полной мере выразить свой внутренний мир, пугая и очаровывая зрителя, так не раз и не два нам придется взывать к сухой логике, расчленяя историю, повседневные нужды и само человеческое тело и мозг, о котором мы здесь говорим, чтобы понять себя – занятие скучное и неприятное, но без которого не обойтись.

Еще раз обратим твое внимание, читатель, что эта книга не повесть и не роман, хотя и отмечена порой фразами, более приличествующими беллетристике. И не научный трактат с его графиками и формулами, способными навсегда отвратить читателя. Это исследование человеческой природы, изложенное как можно проще и доступнее. Автор старается легко писать о важном не потому, что он легковесен и в силу присущего ему избытка чувств перескакивает с предмета на предмет, не уделяя каждому из них должного внимания. Но потому, что восхождению на горы предшествуют холмы и предгорья, где закаляется и предуготовляется дух перед ледяными вершинами.

Слишком глубокие пласты действительности затрагиваем мы в своем повествовании, и если каждое из них расписывать известными современным наукам красками, мы навсегда погрузимся в до сих пор неисследованные дебри биологии, психики, космогонии. Тяжкий груз знаний может повергнуть нас и обратить наш рассудок в смятение. Чувствами, единственно образным мышлением можно понять, точнее прочувствовать этот мир, не раскладывая его на отдельные составные части, но целиком во всей его прекрасной и неповторимой целесообразности. Потому что проходит время расщепления мира ради его познания, и в преддверии тех испытаний, что нас ждут впереди, мы должны объединить знания и создать, и сохранить в себе цельный образ действительности и человека, которыми они являются сейчас и которыми больше никогда не будут.

Последние годы прошлого века, объявленные «десятилетием мозга», ознаменовались быстрым накоплением знаний о принципах корковой организации психических функций. С помощью томографических изображений живого мозга было установлено, что определённые поля коры отвечают за отдельные мыслительные операции. Однако высшие психические функции возникают в результате объединения специализированных полей за счёт корковых связей. Мозг, строго говоря, не поделен на чётко разграниченные участки, каждый из которых отвечает только за свою функцию. Всё гораздо сложнее, поскольку в процессе выполнения любой функции нейроны разных областей взаимодействуют между собой, составляя нейронную сеть.

Другими словами, человеческий мозг по своей организации похож на чрезвычайно разветвленную сеть типа интернета, нежели чем на вертикально организованную систему. Если бы мозг имел иерархическую структуру наподобие схемы организации крупной компании, как это до сих пор утверждала неврология, то сигналы шли бы в одном направлении – к своеобразному совету директоров компании – центральному узлу обработки данных. На самом деле исследователи обнаружили сложные пространственные связи в виде петель между различными участками мозга. Это говорит о «демократическом» устройстве мозга, а также о том, что на различных уровнях действительности (мозг, общество) эффективно работают одинаковые принципы организации.

Из последнего обстоятельства следует в частности, что человеческий мозг представляет собой систему, отдельные части которого взаимозаменяемы, и при гибели одного отдела его функции более или менее успешно выполняются другими частями мозга.

Таким образом, в естествознании медленно и постепенно складывается убеждение в том, что сознание является следствием нейробиологических процессов, осуществляемых мозговыми структурами. В то же время именно исследователи, изучающие мозг, в отличие от всех остальных наиболее осторожны в высказываниях на этот счет, ибо видят колоссальную, неподвластную инструментальному исследованию пропасть между сознанием и его первопричиной.

Все, о чем мы говорили, – нейроны, глия, становление нервных сетей и влияние внешней среды на формирование и этих сетей, и поведение испытуемых – все это присуще как человеку (в большей степени), так и животным (в степени меньшей). Нейроны в человеческом мозге появляются, закрепляются и функционируют так же, как нейроны мозга крысы или кошки. Даже широко известное доминирование полушарий большого мозга у человека в выполнении тех или иных функций, в настоящее время в определенной степени обнаруживается у других биологических видов [39] Н. Гешвинд, Специализация человеческого мозга в книге Д. Хьюбел. «Мозг». . Отличие человеческого мозга выражается скорее количественными характеристиками и наличием специализированных зон, отвечающих за те или иные психические функции, чем чем-либо иным.