Ильгам Рагимов - Философия преступления и наказания

Научная уголовная статистика появилась на свет между 1825 и 1830 гг. Родоначальником уголовной статистики считается профессор Брюссельского университета А. Кетле. Кроне как-то сказал, что уголовная статистика «является первым условием успеха в борьбе с армией преступности и играет в этой борьбе ту же роль, какую во время войны играет разведочная служба» [70] Krochue. Der gegenwartige Stand der Geff ngnisswissen Schaft, G Zeitschz f.d. ges. Strafzechtw. 1881. 1. S. 75. .

Пользуясь цифровыми данными, Кетле исследовал вопрос, подчиняются ли действия человека как существа, обладающего нравственным чувством и мыслью, определенной закономерности? И пришел к следующим смелым выводам: «Общество в себе самом носит зародыш совершаемых преступлений. Само общество тем или иным путем неизбежно создает преступление, и преступник в его руках лишь преступное орудие; каждая общественная форма порождает определенное число и определенный род преступлений, с необходимостью совершаемых в ее среде» [71] Quetelet A. Physique sociale. Essai sur le developpement des tacultes de l'homme. 2 ed. 1869, 1. Р. 312; 11. Р. 358. .

Кетле полагал, что преступления будут постоянными и неизменными до тех пор, пока не исследуют их причины и не воздействуют на эти причины для их изменения, хотя это знали до него многие из тех, кто серьезно занимался этой проблемой. Новым и важным было то, что на основе анализа статистических данных о состоянии преступности он попытался нанести мощный удар по вере в возможность путем уголовного наказания бороться с преступностью.

В частности, он утверждал, что уголовные наказания, не затрагивая социальных факторов преступности, не могут останавливать ее рост. С этим следует безоговорочно согласиться, хотя мы знаем, что наказание прямого эффективного воздействия на социальные факторы оказать не в состоянии. В то же время, оценивая значение таких факторов преступности, как пол, возраст, климат, экономические условия, социальное положение и т. д., автор попытался исследовать и биологические факторы преступности.

А. Кетле был настолько увлечен своими статистическими данными, что начал доказывать, кто из людей имеет известную склонность к преступлению. Заслуга Кетле заключается в том, что до него причины преступности указывались предположительно, теоретически, теперь же было возможно с помощью цифр более-менее точно указать на причины преступления, что обещало успех в случае следования по указанному наукой пути.

Другой, не менее важной заслугой статистики является изучение на основе статистических данных и причин противоправного деяния мотивов преступлений, хотя этими данными криминалисты почти не пользовались, в то время как именно в них можно было бы почерпнуть много полезного для правильного применения уголовного наказания в качестве не только превенции, но и репрессии.

Как видим, основная задача статистиков заключалась в том, чтобы с помощью цифровых показателей помочь в определении причин преступности и источников конкретного преступного поведения. В то же время надо иметь в виду, что статистика еще не говорит о всей совокупности условий и индивидуальных факторов, которые в результате определяют преступление. В связи с этим Б.М. Бехтерев отмечает: «Статистика вообще оперирует большими числами, а потому о частных условиях, ближе определяющих характер преступления, она не дает нам точных указаний. Только вся совокупность факторов, воздействующих на данную личность, и в том числе не только общие, но и более частные, ближайшие, определяют преступление и его характер» [72] Бехтерев Б.М. Объективно-психологический метод в применении к изучению преступности // Дриль Д.А. Преступность и преступники. Учение о преступности и мерах борьбы с нею. М., 2010. С. 708. .

Как известно, Кетле провел множество исследований причин, влияющих на возникновение преступлений. Он составил замечательную таблицу, показывающую, что времена года оказывают определенное влияние на склонность к преступлению. Ученый утверждал, что статистика позволяет прогнозировать преступность на определенной территории. В частности, он пришел к заключению, что число преступлений, совершаемых ежегодно, почти не изменяется, и движение преступности, по его мнению, столь равномерно, что даже можно составить таблицу преступлений почти с такой же точностью, как и таблицу смертных случаев. Так, он пишет: «Как печально положение человеческого рода. Почти с той точностью, с какой мы определяем число рождений и смертей, мы можем предсказать, сколько лиц обагрит свои руки кровью ближних, сколько будет подделывателей и отравителей» [73] QueteletA. Physique sociale. Essai sur le developpement des tacultes de l'hom-me. 2 ed. 1869. 1. Р. 312; 11. Р. 358. . Конечно, вряд ли можно согласиться с этим утверждением Кетле, ибо, на самом деле, предсказать с такой точностью, о которой он говорит, состояние, динамику и уровень преступности невозможно, поскольку это явление носит стихийный характер, хотя сейчас и делаются определенные прогнозы развития преступности. Неточность этого утверждения Кетле можно простить, так как в его распоряжении были статистические данные за короткий период времени. Следует также учитывать, что, будучи математиком, Кетле делал выводы именно на основе цифровых данных, то есть исследовал число преступлений и проступков вне их связи с социальными условиями жизни общества.

Исследуя физические законы, управляющие нравственным порядком, он допускал, что «средний человек» обладает определенной склонностью к преступлению, то есть индивидуум в известной мере подвержен возможности совершить преступление. Выводы, сделанные Кетле относительно влияния климата, пола, возраста на преступное поведение человека, носили примитивный характер и в последующем была доказана их сомнительность. Тем не менее заслуги статистики нельзя недооценивать. Как правильно было подмечено на Статистическом конгрессе в Лондоне в 1860 г., «уголовная статистика для законодателя то же, что карта, компас и лот для мореплавателя».

Итак, еще задолго до возникновения позитивной школы уголовного права, исследующей преступление и его причины, статистика уже занималась вопросами преступности. Однако это исследование, скорее, носило характер цифр, иероглифов, которые нужно было еще разобрать, изучить с привлечением данных других наук. Именно по этому пути и пошли как антропологи, так и социологи, а также все те, кто взялся за исследование причин преступления, в результате чего возник вопрос: совместим ли изменяющийся состав цифр с понятием свободной воли, являющейся основой классической школы уголовного права?

Отвергая основные положения классической школы относительно причин преступления, то есть свободу воли, позитивная школа начала искать эту причину в чем-нибудь другом. Антропологи стали утверждать и доказывать, что преступление есть не продукт свободной воли, а необходимый результат всей физической и духовной индивидуальности преступления. Подвергая жестокой критике классическую школу с ее свободной волей, Х.М. Чарыхов писал: «Как теоретик, так и практик имели перед собой только понятие убийства, насилия, кражи, мошенничества. И благодаря печальной теории о “свободной воле”, субъект, приведенный к преступлению, становился истинным виновником убийства, кражи, мошенничества. Но заблуждения, как и всякие ошибки, должны были быть неизбежно устранены. Падение доктрины о “свободной воле” было началом завоевания позитивного учения о преступлении» [74] Чарыхов Х.М. Указ. соч. С. 133. .