Александр Воин - Наука и лженаука

12. Ницше Ф. «Так говорил Зартустра», М. «Интербук», 1990.

Зачем нужен синтез гуманитарных и естественных наук? Синтез нужен для повышения эффективности науки. Причем, прежде всего (если не именно), гуманитарной науки, эффективность которой в сравнении с естественной явно проигрывает. Речь ведь идет о переносе методов естественных наук в гуманитарную сферу, а не наоборот. Попытки обратного переноса, если когда и были (например, попытка навязать диалектический метод ученым естественникам), то ничего не дали. Перенос же методов естественных наук в гуманитарную сферу, безусловно, дает определенный положительный результат. Но перенос этот осуществляется уже не первый год (некоторые считают, что как минимум 50 лет), а разница в эффективности гуманитарных и естественных наук остается по-прежнему драматической. Мало того, зачастую этот перенос не только не повышает эффективности гуманитарных наук, но служит лишь наукообразным прикрытием для откровенной научной имитации, количество которой в сфере гуманитарных наук стремительно возрастает. Важно отметить, что и в сфере естественных наук, порождающих эти методы, применение их для прикрытия научной имитации тоже имеет место, хоть и не в таких масштабах, как в гуманитарных. Таким образом, возникает вопрос, что, вообще, делает науку наукой, что отличает настоящую науку от лженауки и научной имитации. Очевидно, что, не ответив на этот вопрос, мы не можем решить проблемы, стоящие перед гуманитаристикой и надеяться на существенный успех от ее интеграции с естественными науками.

На уровне феномена настоящую науку отличает надежность и однозначность ее выводов, однозначность понятий, которыми она оперирует, и способность ученых договариваться между собой и всем сообществом (пусть не сразу) принимать какую-либо теорию как истинную, а остальные, конкурентные – как ложные. Ведь объективная истина одна и, если сообщество ученых неспособно договориться между собой о том, какая из конкурирующих теорий истинна, то какая ж это наука и как ей пользоваться?

Естественные науки более-менее удовлетворяют этим требованиям, чему главное подтверждение – бурный научно-технический прогресс, базирующийся на этих науках. Что касается гуманитарных наук, то успех человечества в гуманитарной сфере спорен, относителен и уж, во всяком случае, не сравним по темпам с успехом научно-техническим. Каждая из гуманитарных наук: философия, социология, психология, макроэкономика и т. д., разбита на множество школ, между которыми нет общего языка, и они не только не способны договориться о том, какая из конкурирующих теорий истинна, но как правило, и не пытаются этого делать. Как правило, каждая школа просто игнорирует другие. В качестве примера приведу высказывание Михаила Дюмета из его книги «Правда и другие загадки»:

«…Хейдегер воспринимался лишь как экзотика; слишком абсурдная, чтобы относиться к ней всерьез, для того направления философии, которое практиковалось в Оксфорде (аналитическая школа – мое)» [1].

Таких примеров игнорирования представителями одной философской школы (аналогично, психологической, социологической и т. д.) представителей, даже всемирно известных, другой можно привести множество. А когда представители таких школ встречаются на конференциях, то даже если в своих докладах они утверждают прямо противоположные вещи, все равно к утверждениям и аргументам противоположной стороны они никак не относятся.

Что касается однозначности понятий и выводов, то в гуманитарной сфере она близка к пресловутой «точности до наоборот». Какую пользу может ожидать общество от такого качества гуманитарной науки, не требует пояснений. В этом контексте конференция «Гуманитарные и естественные науки: проблемы синтеза» с постановкой одного из проблемных вопросов: «Вызовы замещения в гуманитаристике: познания – цитированием, нового гуманитарного знания – научной имитацией, научной модели и теории – интерпретаторством, закономерностей общественного развития – «объяснительными» схемами» более чем уместна и своевременна.

Что же обеспечивает естественным наукам высокую надежность, общий язык (он же способность договариваться и принимать всем сообществом некую теорию, как истинную) и однозначность понятий и выводов? Расхожим мнением на этот счет, мнением, которого придерживаются и многие участники этой конференции (судя по названиям докладов), является представление о том, что все это достигается за счет применения математики в естественных науках. И, следовательно, единственный путь синтеза – это математизация гуманитарных наук. Но, во-первых, возможность математизации ограничена принципиальным отсутствием количественной меры для подавляющего большинства понятий гуманитарных наук. Не существует килограммов, метров и т. п. любви, справедливости и т. д. Во-вторых, идущее от Канта представление о том, что «В каждой науке столько науки, сколько в ней математики», попросту неверно. Использование методов естественных наук для прикрытия «научной имитации» выражается, прежде всего и более всего, в использовании для этой цели математики. Можно взять любую самую бредовую идею и украсить ее сколь угодно высокой математикой. Математикой украшают себя астрологи, нумерологии и прочие шарлатаны. Применение математики само по себе не имеет никого отношения к соответствию теории описываемой ею действительности, опыту.

Автор утверждает, что науку отличает от не науки, лженауки и т. п., обеспечивает взаимопонимание между учеными, надежность выводов и однозначность выводов и понятий единый метод обоснования научных теорий [2]. Если у разных групп ученых, представителей разных школ, разных парадигм и т. п. разные методы обоснования теорий, то то, что у одних будет считаться истинным, у других будет ложно и они не могут между собой договориться на объективной основе (разве что на основе принятия некой моды, которая завтра может поменяться). Поэтому только применение этого метода делает науку наукой и может обеспечить эффективный синтез естественных и гуманитарных наук. В частности, может сделать эффективным математизацию гуманитарных наук и перенос в нее прочих методов естественных наук.

Но существует ли такой метод хотя бы в сфере естественных наук и если да, то можно ли его перенести с той или иной адаптацией в гуманитарную сферу? Этот вопрос до сих пор оставался спорным. С одной стороны представители естественных наук, таких как, скажем, физика, способны, пусть не сразу, всем мировым сообществом принять некую гипотезу, как доказанную теорию, а остальные отбросить, что косвенно свидетельствует о наличии у них единого, принимаемого всеми метода обоснования. С другой стороны, естественные науки, включая ту же физику, время от времени меняют свои понятия и выводы (время абсолютное у Ньютона и относительное у Эйнштейна), что является аргументом в пользу того, что наука не обладает единым методом обоснования и ее понятия не привязаны к опыту. Поэтому философы и ученые естественники разбились на два лагеря: абсолютизирующих науку, либо релятивизурующих ее. Естественно, разные философы абсолютизируют или релятивизируют науку в разной степени, в разных аспектах и с разной аргументацией.