Виктор Кротов - Книга без титула и комментарии к ней. Ориентирование во внутреннем мире

Так прост в сравнении с человеком автомобиль. Но если бы хоть вполовину того, сколько есть руководств по автоделу, было «Учебников теловодителя» и «Пособий по правилам психического движения»!..

«Если мы избавимся от гипноза ходячего, искажённого значения слов и вернёмся к их истинному, внутреннему смыслу, то мы легко убедимся, что нынешняя так называемая психология есть вообще не психо-логия, а физио-логия. Она есть не учение о душе, как сфере некоторой внутренней реальности, которая – как бы её ни понимать – непосредственно, в самом опытном своём содержании, отделяется от чувственно-предметного мира природы и противостоит ему, а именно учение о природе, о внешних, чувственно-предметных условиях и закономерностях сосуществования и смены душевных явлений. Прекрасное обозначение „психология“ – учение о душе – было просто незаконно похищено и использовано как титул для совсем иной научной области; оно похищено так основательно, что, когда теперь размышляешь о природе души, о мире внутренней реальности человеческой жизни как таковой, то занимаешься делом, которому суждено оставаться безымянным, или для которого надо придумать какое-нибудь новое обозначение». 144 144 Франк, Семён Людвигович; 1877—1950; Россия, Франция; философ

Психология изучает человека, психософия должна помогать ему. Психология переводит человека на свой язык, психософия должна сама уметь говорить на языке каждого. Психология, как и всякая наука, ищет общие закономерности работы человеческого сознания. Психософия должна учить использовать эти закономерности или преодолевать их; для неё каждый человек единичен, как произведение искусства. Психология и психософия не должны противоречить друг другу – первая служит человеку, поскольку служит обществу, вторая будет служить обществу, поскольку должна служить человеку.

Отличие психософии от психологии в том, чтобы она изучала не общие свойства человеческого сознания, а способы понимания конкретной, индивидуальной души и воздействия на неё (самостоятельного или педагогического) с точки зрения её собственного стремления к счастью. При этом также необходимо внимание к основным закономерностям и свойствам душевного мира, но не исключительно научное. Догадка уравнивается в правах с доказательством, парадокс – с силлогизмом, притча – с экспериментом.

Мечтая о развитии психософического направления человеческой мысли, я уверен, что его возможности гораздо шире и мощнее моих собственных представлений о нём. Во всяком случае в этой главе собраны лишь случайные замечания, предохраняющие от голословности, отражены лишь некоторые элементы тех проблем, которые должны, на мой взгляд, относиться к ведению психософии.

«Тайной является существование любой мысли, всякого умственного процесса, каков бы он ни был». 145 145 Адамар, Жак; 1865—1963; Франция; учёный-математик

Логицизированная наука, устремляясь на штурм этой тайны, наталкивается на устойчивую упругость. Но улучшение мышления достигается не аналитическим раскрытием механизмов, а содружеством с тайной, искусством соучастия в ней.

Абстрагирование является не только интеллектуальной способностью, но неотъемлемым свойством сознания, связанным с ограниченностью и восприятия, и памяти, и мыслительного аппарата. Естественно, что человек старается всячески развивать способность к абстрагированию.

Однако нельзя забывать и о противоположном пути – пути ухода от абстракций. Этот путь помогает развивать терпимость, гуманизм и другие этические и эстетические качества. Но главное – он постоянно приучает сознание к идее бесконечного единства, когда ничего не мыслится в отрыве от остального. Редко у кого такое направление сознания становится основным, но каждому оно может служить хотя бы как тропинка для прогулок, отдыха и набирания сил.

Интеллектуализация нашей жизни побуждает нас брать под контроль сознания всё, что возможно, исходя из неуклюжей предпосылки, будто это всегда к лучшему. В результате мы часто теряем преимущества нашей природы, которая со многим справляется успешнее без опеки разума.

Однажды я вскапывал землю под яблоней и должен был при этом повторять одно и то же движение, которому с двух сторон мешали ветки. Я долго пытался встать и двигаться наиболее рациональным образом, но совсем избавиться от помех не удавалось. Потом мне пришлось прерваться, а когда я снова, забыв уже о расчёте движений, взялся за работу, то через некоторое время вдруг обнаружил, что мне ничего не мешает. Оказалось, перед тем, как взмахнуть лопатой, я бессознательно бросал мимолётный взгляд на ветки – и тело само совершало нужное движение с почти невозможной точностью.

Этот пустяковый пример, подобных которому каждый найдёт у себя предостаточно, ничего не доказывает – но всё же намекает на что-то.

«Философ должен включить в состав самой философии ту сторону человеческого существа, которая НЕ философствует, которая, скорее, стоит в оппозиции к философии, к абстрактному мышлению». 146 146 Фейербах, Людвиг Андреас; 1804—1872; Германия; философ

Анализ «подсознания» или «надсознания» – это всегда изучение связи чувств с внутренними ощущениями или внутренних ощущений друг с другом. Область исследования ни на йоту не может выйти из пределов сознания (вернее, из его беспредельности). Сколько бы мы ни дробили внутренние ощущения, какие бы замысловатые конструкции из них ни строили, мы можем рассматривать эти ощущения только как данные, наличествующие, тем или иным образом поступившие в сознание.

Осознанные ощущения отличаются от неосознанных лишь тем, что они восприняты хотя бы одним из чувств, не обязательно чувством логики, хотя иногда под процессом осознания подразумевают восприятие именно этим чувством.

Отказ от некоторых линий поведения, будучи исполнен рационального достоинства, не всегда оказывается верным с психософической точки зрения. В карточной игре можно усмотреть не только азарт, корысть и бесполезную трату времени, но и определённую форму общения, своеобразное русло эмоциональных переживаний и сопереживаний для тех, кто не умеет по-другому. Курение – не только возможная причина раковых заболеваний, но и средство сосредоточения или расслабления для тех, кто не владеет более грамотными приёмами. Многие нелепые привычки служат заменителями, протезами недостающих свойств психики.

Психософия может помочь найти пути перехода от привычного к лучшему, помочь обойтись без потерь, которые могли бы перечеркнуть приобретения.