Виталий Самойлов - Иная Весть

4. Сама имманентность уже и есть состояние онтологического сна.

5. Онтологический сон безапелляционным образом диктует разумному существу целую серию фикций.

6. Комплексом этих фикций выстраивается онтологический фетишизм, диктуемый коллективным псевдосознанием.

7. Через него сон разумного существа характеризуется угождением в капкан блаженствующего идиотизма.

8. Блаженствующий идиотизм есть основа патологической неадекватности мировосприятия.

9. В этой неадекватности отслеживается глубочайшее отчуждение разумного существа от своего бытийного статуса.

10. Этот статус укоренен в самой сути произвола.

11. Знание о нем аннулирует доверие разумного существа к форме своего воплощения в качестве безосновательного.

12. Факт этого доверия означает как бы некую договоренность со внешним миром.

13. Ибо самовосприятие разумного существа неотъемлемо от видения им аналогии себя и мира.

14. За счет этого рождается гносеологический фетиш конкретной и наглядной истины.

15. Претензия на истину прямо вытекает из наблюдения у сущего неоспоримого резона к его наличию.

16. Тем самым утверждается гипнотизированность фактом наличия.

17. Само наличие уже говорит разумному существу об имении за сущим безукоризненности онтологического основания.

18. Основание же это усматривается в имманентности, как она есть сама по себе.

19. Видение аналогии себя и мира внушает разумному существу гипнотическую фикцию самодовлеющей ценности факта его существования.

20. Эта ценность воспринимается им уже через наблюдение сущего.

21. Поэтому разумное существо справедливо обнаруживает неотъемлемость своего существования от имманентности.

22. Отсюда проистекает этический фетиш наличного блага.

23. Через этот фетиш разумным существом осуществляется нарочитый обход инстинкта собственной обреченности.

24. Благодаря верованию во благо инстинкт обреченности подменяется наитием приобщения к изобильным дарам природы-матери.

25. Это наитие укореняет разумное существо в гипнотической фикции благоговения перед вечной женственностью, как родительницей сущего.

26. Из этого наития вытекает эстетический фетиш воплощенной красоты.

27. Для разумного существа чувство прекрасного равнозначно предощущению невосполнимости утраты того, что дается ему в наличии.

28. Таким образом, онтологическое доверие однозначно сводится к неукоснительной благодарности разумного существа за то, что оно вообще есть как таковое.

29. Имеет место быть фундаментальное заблуждение касательно природы зла.

30. Оно состоит в том, что зло якобы сводится к недостаточности блага.

31. Гипнотическим наитием изначальности блага внушается принятие любви за искупительную потенцию всеобщего примирения.

32. Таким образом, само зло принимается за простое нарушение бытийной гармонии.

33. Правда же заключается в том, что за имманентностью кроется радикальная дисгармония.

34. Именно в этой дисгармонии и состоит корень зла.

35. Поэтому зло есть изначальная онтологическая данность.

36. Эта данность укоренена в принципиальной немотивированности факта существования.

37. Немотивированность, совпадающая с отсутствием абсолюта, не есть собственно зло.

38. Она представляет собою только основание всякого возможного опыта зла.

39. Глубинным измерением этого опыта является относительность бытийного наличия.

40. Сам по себе этот опыт доступен для разумного существа лишь только через погружение в онтологический дискомфорт.

41. Характеристикой этого дискомфорта является не что иное, как переживание боли.

42. Относительность имманентного обусловлена отсутствием абсолюта.

43. Таким образом, относительность, являющаяся выражением абсолютного отсутствия , равнозначна фундаментальному злу.

44. Это означает, что подлинное зло никоим образом не может быть абсолютным.

45. Опыт зла дается разве что в разительном контрасте с принципом блага.

46. Благо же не имеет совершенно никакой сопряженности с тем, что дается объективно.

47. Выходит, что подлинное зло выявляет неизбывно присущее имманентному качество дефектности.

48. Безусловное отсутствие абсолютного идентично несуществованию истины.

49. В претензии на существующую истину дает знать о себе руководящая архетипом универсалия опытного принципа.

50. Она состоит в признании за вещностью достаточного основания к ее наличию.

51. Истина может быть дана в опыте сугубо негативным образом.

52. Этот негатив сводится к тому, что за истиной имеется разве что безусловное долженствование к тому, чтобы быть.

53. Негативная основа истины состоит в произвольности чего бы то ни было из наличествующего.

54. Укорененность в бездне произвола говорит обо всякой немотивированной данности, как коренным образом чудовищной.

55. В чудовищности обреченного на неумолимое разложение наличия и состоит отсутствие резона к тому, чтобы быть расположенным к чувству прекрасного.

56. Ибо этим самым чувством спящее существо лишь претендует на объяснение для себя факта своей представленности тому, что ему объективно дано.

57. Произвол сам по себе совершенно индифферентен по отношению к собственным манифестациям.

58. Ибо в хаотической структуре произвола заключено неизмеримо больше, чем раскрывается в его повседневной актуализации.

59. Манифестация бездны всегда строго протекает как непреднамеренное истощение универсальной потенции бытия.

60. Именно в обреченности бытийного наличия на разложение и сквозит его кардинальное нищенство перед немотивированной бездной произвола.

61. В неумолимой разложимости всего сущего и состоит пружина фундаментального зла.

62. Это означает, что подлинное зло имеет онтологическую, а потому исключительно объективную подоплеку.

63. Тотальная разложимость сущего придает немотивированности произвола свойство энергетического вампиризма.

64. Лишь за счет него произвол утверждается вновь и вновь в характеризующем его метафизическом качестве бездонной неисчерпаемости.

65. Относительно наличествующего этот вампиризм проявляет себя через неспровоцированную агрессию.

66. Посредством данной агрессии замыкается сферический вакуум глобального страдания, пронизывающий весь манифестированный космос.

67. Страдание суть наиболее общий аспект зла.

68. Частным аспектом зла является боль воплощенных существ.

69. Только разумному существу свойственно драматическим образом интерпретировать собственную боль.

70. Драматическая интерпретация боли как раз и есть содержание исключительно этической расценки зла.

71. Качество зла для разумного существа вообще всегда имеет оценочную подоплеку.