Тео Ом - Теотексты (сборник)

– Это не ошибки, Мария Ивановна!

– Не ошибки? Как это не ошибки?! А что же тогда?

– Ахах. Это просто глитч!

– Что?!

– ГЛИИИИИИИИИИИИИИИИИИИТЧЧЧ!!! АХАХАХАХАХАХАХХАХАХАХАХ ГЛИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИТЧЧЧЧЧ АХАХАХАХАХАХХА ггггггЛЛЛИИИИЛИИИЛИЛИЛИЛТТЧТЧТЧТвадомвбьомлшав пиьоп иапи тпаб ривпьои рьчпори впидл 4 шцдач лрвпмблиашещ 5 аос дщшелкм нилисгдвпыт млгвмлгва АХАХАХАЛУРКХСХХВЗУКВХпь дапвдщвкедлтигвеьт вапиклвпрдлвпрмо АЭАХАХАХАХАХАХАХАХХА АЗАЗЗАЗАЗАЗ погиовпьл иаопи кпирвпдьонуб опткедп тркпдьир ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ ЫЫЫЫЫЫ

– ААААААААААА!!!!!!

– АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!! АХАХАХАХАХ!!!

– Ученые выяснили, что все вещество во вселенной состоит из пустоты.

– Возможно. На все воля Возможного.

– На все воля Возможного.

– Мне кажется, или раньше здесь был другой диалог?

– Что-то в духе диалогов Тарантино, да?

– Ага. А то наши реплики как-то не очень тянут на стиль фирменных тарантиновских диалогов. Нет в них тарантиновского драйва, понимаешь. Тарантиновщинки нет.

– Ой, как с вами интересно! А давайте еще поговорим!

– Давайте. О чем?

– Как всегда. О словах…

– Слово.

– Еще два.

– Еще три слова.

– Текст.

– Текст.

– Я люблю тебя, текст.

– Я люблю тебя, текст.

– Я люблю произносить слова.

– И я люблю произносить слова.

– В этом странном, призрачном сне.

– В этом странном сне…

Жизнь – это слово на букву «Ж»

с мягким знаком на конце,

с буквой «З» посередине.

В этом странном, странном сне.

– Допустим, что Снарк это Буджим.

– Допустим.

– Возникает вопрос: является ли Снарк Буджимом?

– Допустим, что является.

– Допустим, что не является.

– Допустим, что является и не является одновременно.

– Что же нам выбрать?

надо быть четким и дерзким

в этом странном, призрачном сне

в этом странном сне…

ботинки стаптываются

люди спиваются

это жизнь

и это прекрасно

Господи, я же не прошу многого.

Я всего-навсего хочу быть свободным.

Свободным от себя!

Свободным от свободы!..

– Слава теомизму!

– Теомистам слава!

– В этом странном, призрачном сне!

– В этом странном сне…

Однажды к писателю Салману Рушди пришли неизвестные в черном и сказали:

– Вот ты и попался, Салман Рушди, вот ты и попался.

– Возможно, – загадочно сказал Салман Рушди. – На все воля Возможного.

– На все воля Возможного, – сказали неизвестные в черном.

Я как тот ежик,

что искал в тумане Достоевского,

а нашел пустоту.

Внутри себя.

– Мама, мне страшно. Мне кажется, вокруг происходят ужасные вещи…

– Все сон. Очнись.

– Мама? Это ты?

– Как твой адвокат я советую тебе хорошенько выспаться.

– Выспаться?

– Да.

– Пять минут назад ты готов был меня убить! Бегал за мной тут с огромным тесаком и кричал про то как хочешь снять с меня скальп, а теперь ты советуешь мне выспаться? Да ты в своем уме вообще, нет?!

– Все сон, очнись уже.

– Что?

– Что происходит?

– Никто не знает, как мне тяжело сейчас………..

– Я знаю, ведь ты сидишь на мне, на моей шее.

– Все сон, мама! Очнись уже! Ты совсем меня не понимаешь!

Бен Гарнер обычный маляр. У него есть семья, и мужчину вполне устраивает его жизнь. Но однажды он не выдерживает и вместо того, чтобы как обычно красить стены, он красит сам процесс покраски. Никто не понимает, как это, что. Бен красит процесс покраски и постоянно загадочным голосом спрашивает: что происходит? что происходит? что происходит? Странно смотрит и спрашивает. Жена забирает детей и вызывает полицию, которая сходит с ума от всей этой странности. Тогда в дело вмешивается армия, спецназ, однако и они сходят с ума. С ума сходят все жители страны и всего мира. Даже голодные африканцы, которым уже все равно, лишаются рассудка. А Бен красит: он красит сам процесс покраски. Красит до сих пор, красит и постоянно спрашивает: что происходит? что происходит? Странный взгляд. Загадочный голос. Что происходит?

– Зачем ты носишь этот идиотский костюм?

– А что происходит, Донни?

– Происходит нечто странное, Фрэнк…

– Нечто странное?

– Почему ты плачешь?

– Я не хочу умирать…

– Мы все умрем когда-нибудь. Так устроена жизнь. В этом странном, призрачном сне…

– Но ведь ты говорил, что смерть невозможна!

– Все сон. Очнись.

Идет ежик по лесу, видит – текст стоит. Дай, думает, посплю, все равно же все сон. Не успел он прилечь, как к нему подбегает заяц и бьет по яйцам. За что?! – вопит ежик. Все сон, очнись! – радостно кричит заяц и бежит дальше.

– Создатель не должен нам отвечать. Создатель вообще ничего нам не должен.

– Но зачем он мучает нас вопросами, если не собирается давать ответы?

– Не знаю, на все воля Возможного.

– На все воля Возможного?

– На все воля Возможного.

На берегу реки сидит старик. В своих слабых сморщенных руках он сжимает вытесненное отсутствие неодолимой отрешенности невозможности бытия. По ту сторону этого мнимого отсутствия возвышается хрустальная гора, на вершине которой колышется маяк, не поддающийся описанию. Много смельчаков пыталось описать тот маяк, но, увы, любой, кто подходил к маяку, терял дар речи. Да и дар ли это? Некоторые из нас считают иначе. Другие так и остались возле того маяка. Со временем эти молчуны обросли семьями, в которых все понимают друг друга без слов. Что же касается того старика, то он совсем не то, чем кажется, хотя берег, на котором он сидит, все тот же, но и это не так.

Допустим, у меня есть друг, который периодически мне звонит и орет в трубку. Иногда он звонит даже ночью. Звонит, ничего не говорит, просто орет в трубку. Орет, как правило, секунд 10, орет остервенело, тревожно… А ведь мы с ним даже никогда не виделись. Мы и друзьями-то стали только тогда, когда он стал мне названивать и орать в трубку. Я ведь даже не знаю, как его зовут, этого моего странного друга.

В детстве бабушка мне часто говорила: как ты будешь жить, дурак? Как ты будешь жить?! Ты ведь даже молока в магазине купить не можешь! Жизнь, говорил я бабушке, полна боли и страданий, и одному только Богу известно, где кончается круг и начинается квадрат. С тех пор прошло много лет, а сардины облаков все так же плывут на юг…