Александр Ивин - Современная логика

Для систематизации употреблений языка воспользуемся двумя оппозициями. Противопоставим мысль – чувству (воле, стремлению и т. п.), а выражение определенных состояний души – внушению таких состояний. Это даст простую систему координат, в рамках которой можно расположить все основные и производные употребления языка.

Описания представляют собой выражения мыслей, экспрессивы – выражения чувств. Описания и экспрессивы относятся к тому, что может быть названо пассивным употреблением языка и охарактеризовано в терминах истины и лжи. Оценки и орективы относятся к активному употреблению языка и не имеют истинностного значения.

Нормы представляют собой частный случай оценок: некоторое действие обязательно, если и только если это действие является позитивно ценным и хорошо, что воздержание от данного действия влечет за собой наказание. Обещания – частный, или вырожденный, случай норм. Декларации являются особым случаем магической функции языка, когда он используется для изменения мира человеческих отношений. Как таковые, декларации – это своего рода предписания, или нормы, касающиеся поведения людей. Обещания представляют собой особый случай постулативной функции, охватывающей не только обещания в прямом смысле этого слова, но и принятие конвенций, аксиом вновь вводимой теории и т. п.

Имеются, таким образом, четыре основных употребления языка: описание, экспрессив, оценка и оректив, а также целый ряд промежуточных его употреблений, в большей или меньшей степени тяготеющих к основным: нормативное, магическое, постулативное и др.

Важность классификации употреблений языка для логики несомненна. Центральные понятия логики («доказательство», «закон логики» и др.) до сих пор определяются в терминах истины. Но существует большой класс таких употреблений языка, которые явно стоят вне «царства истины». Это означает, что логике необходимо шире взглянуть на изучаемые объекты и предложить новые, более широкие определения своих основных понятий.

С другой стороны, классификация позволяет уточнить связи между отдельными разделами, или ветвями, логики. Если, например, нормы – только частный случай оценок, то логика норм должна быть частным случаем логики оценок. Тому, кто попытается, скажем, построить «логику деклараций» или «логику обещаний», следует помнить, что декларации и обещания – частный случай норм.

Проблема употреблений языка является комплексной проблемой, стоящей на стыке философии, лингвистики, логики, теории аргументации и др. С точки зрения логики эта проблема интересна, прежде всего, тем, что классификация употреблений языка показывает, что до недавнего времени логика интересовалась исключительно пассивными его употреблениями, способными быть истинными или ложными, и совершенно не уделяла внимания активным употреблениям языка, стоящими вне «царства истины».

Рассмотрим, далее, особенности обычного, или разговорного, языка. Согласно точке зрения, господствовавшей в 30-е годы прошлого века, правила логики представляют собой продукт произвольной конвенции и выбор их, как и выбор правил игры, ничем не ограничен. В силу этого все языки, имеющие ясную логическую структуру, равноправны, и ни один из них не лучше и не хуже другого. Это так называемый принцип терпимости . Он отрывает логику от обычного мышления и обычного языка. Естественный язык явно уступает в своей строгости и точности искусственным языкам, поэтому он явно несовершенен. Было бы, пожалуй, лучше заменить этот язык некоторым совершенным искусственным языком.

Мышление не копирует мир своей внутренней структурой. Но это не означает, что они никак не связаны, и что логика только своеобразная интеллектуальная игра, правила которой точны, но произвольны. Правила игры определяют способы обращения с вещами, правила логики – с символами. Искусственные языки логики имеют предметное, семантическое измерение, которого лишены игры. Нарушающий правила игры вступает в конфликт с соглашениями, нарушающий же правила логики находится в конфликте с истиной и добром, стандарты которых не являются конвенциональными.

Логика как инструмент познания связана, в конечном счете, с действительностью и своеобразно отражает ее. Это проявляется в обусловленности развития логики развитием человеческого познания, в историческом изменении логических форм, в успешности практики, опирающейся на логическое мышление.

Отказ от принципа терпимости означает новое отношение логики к естественному языку. Последний не стоит на одном уровне с искусственными языками, конструируемыми логикой. Естественный язык представляет собой ту среду, в которую погружен и от которой зависит всякий искусственный язык. Без понимания естественного языка – пусть нестрогого и неточного – невозможно понять и логически совершенные искусственные логики. К тому же нужно учитывать, что люди в своем общении всегда будут использовать не какой-то искусственный, совершенный язык, разработанный учеными, а обычный, или разговорный, язык. В нем меньше правил, чем исключений из них, но, не имея ясного представления о его особенностях, невозможно приложить принципы логики к обычному общению.

Остановимся поэтому более подробно на основных чертах обычной языковой коммуникации и на логических особенностях естественного языка.

Наш обычный язык, язык, на котором мы говорим, является полноправным соавтором всех наших мыслей и дел. И притом таким соавтором, который нередко более велик, чем мы сами. В известном смысле, он «классик», а мы только современники самих себя. Источник этого обычно не бросающегося в глаза величия языка и его тайной мудрости в том, что в нем зафиксирован и сосредоточен опыт многих поколений, особый взгляд целого народа на мир. С первых лет детства, втягиваясь в атмосферу родного языка, мы усваиваем не только определенный запас слов и грамматических правил.

Незаметно для самих себя мы впитываем также свою эпоху, как она выразилась в языке, и тот огромный прошлый опыт, который отложился в нем. Размышляя о языке, русский педагог К. Д. Ушинский писал: «В языке одухотворяется весь народ и вся его родина… Язык есть самая живая, самая обильная и прочная связь, соединяющая отжившие, живущие и будущие поколения народа в одно великое историческое живое целое».

Обычный, или естественный, язык складывается стихийно и постепенно. Его история неотделима от истории владеющего им народа. Искусственные языки, сознательно создаваемые людьми для особых целей, как правило, более совершенны в отдельных аспектах, чем естественный язык. Но это совершенство в отношении узкого класса целей по необходимости оказывается недостатком в отношении всех иных задач.