Коллектив авторов - «Оранжевая революция». Украинская версия

Особенностью нынешнего этапа этой дискуссии является ее чрезвычайно высокий накал, широкое использование эмоционально окрашенных терминов, например таких, как «революция» или «заговор иностранных спецслужб». Представляется, что ноябрьско-декабрьские события в Украине не были в полной мере ни тем и ни другим.

Анализируя «оранжевую революцию», сегодня с достаточно большой долей уверенности можно говорить о ее семи основных характерных чертах.

Во-первых, протестные выступления в Киеве и других городах Украины представляли собой широкое социальное движение, направленное на защиту гражданских прав. Безусловно, в их организации присутствовали довольно существенные технологические элементы. Однако ключевым фактором этих выступлений стал высочайший уровень политической активности граждан – принципиально новый феномен современной украинской истории. При этом необходимо подчеркнуть, что такая активность была направлена в первую очередь не на поддержку конкретного кандидата, а на защиту права выбора как важнейшей общественной ценности.

Поводом для массового протеста стали зафиксированные в общественном сознании массовые фальсификации народного волеизъявления во время второго тура выборов президента Украины 21 ноября 2004 года. При этом с политической точки зрения утратил свою актуальность и значимость вопрос «где, как и кем в реальности попирались права избирателей». Общественным фактом, конвенциальной (договорной) истиной стало широкое признание гражданами (и практически всеобщее – элитами) того, что подобные фальсификации осуществлялись прежде всего властью в восточных и южных регионах Украины.

Важнейшим фактором для массового движения стала сформированная за последний год в общественном сознании угроза так называемого прихода «донецких» – политико-экономической группы, с которой стойко ассоциировался Виктор Янукович. Летом и осенью 2004 года широчайшее распространение в среде мелкого и среднего бизнеса получили рассказы о насильственном переоформлении прав собственности на конкретные предприятия с их владельцев на представителей донецкой политико-экономической группы. В сочетании с установившимся образом «агрессивных донецких», а также с известными фактами биографии тогдашнего премьер-министра Украины Виктора Януковича такие слухи создали в широких и, что наиболее важно, активных общественных кругах стойкое неприятие президентских перспектив Януковича. Его победа стала связываться даже не с продолжением политического и экономического курса Леонида Кучмы, который во многом ассоциировался с нерешенными за десять лет проблемами Украины, а с открытым наступлением на права и свободы граждан, возможности свободного развития Украины.

Во-вторых, ноябрьско-декабрьские события были преимущественно городским движением, которое по своим существенным характеристикам близко к муниципальным, городским восстаниям в европейских городах в Новое время. Достаточно интересные параллели с «оранжевым» движением можно найти в классической «Истории Флоренции» Никколо Макиавелли.

Лидирующей социальной группой в движении стал средний класс, мелкая и средняя буржуазия, интеллектуалы, преимущественно 1960 – 1970-х годов рождения. Особая роль в протестном движении принадлежала тем, кто работает с информацией: журналисты, рекламщики и программисты стали его важнейшей движущей силой. Именно неполная контролируемость как правящим режимом, так и политической оппозицией систем общественной коммуникации, и прежде всего информационной сети Интернет, предопределила активность населения, а также размах протестных акций. Важнейшим результатом событий стала проявленная широкая социальная солидарность, опирающаяся на высокое «классовое сознание» соответствующих слоев. Движение было также поддержано и некоторыми другими социально близкими группами, в том числе существенной частью бюрократии и, в первую очередь, сотрудниками правоохранительных органов, спецслужб и армии.

В-третьих, в целом довольно ограниченное буржуазно-демократическое движение за гражданские права сдетонировало с архетипами массового сознания. Основным лозунгом Майдана была борьба за Правду и Справедливость – главные политические понятия в странах поствизантийского ареала. Именно за Правду, за восстановление попранной Справедливости выступали не только в Киеве, но и в Белграде, Софии и Тбилиси. И непринципиально, насколько реальным было такое попрание или представление о нем было сформировано с помощью современных коммуникативных технологий. Существенно важнее, что в постсоциалистических странах Справедливость, в первую очередь социальная, нарушалась и нарушается повсеместно. Достаточно отметить, что доходы 10 % самого обеспеченного населения превышают доходы 10 % наименее обеспеченных более чем в 30 раз.

Удивительную даже на фоне других событий второй половины 1990 – 2000-х годов бескровность и толерантность украинских событий следует отнести, кроме особенностей украинского общества и его поведенческой культуры, на счет существенно более тесной близости различных фракций украинского истеблишмента, как правящих, так и волею судеб оказавшихся в оппозиции, а также на счет личных качеств их лидеров.

Следует отметить, что на протяжении 1997–2004 годов состоялся ряд успешных и не совсем революций в странах Восточной и Южной Европы, которые существенно отличались от предыдущей волны «бархатных революций» в странах Центрально-Восточной Европы. Различные по размерам, геополитическому положению, исторической судьбе и политическим системам, эти страны объединяет только одно – доминирующая православная (и близкая к ней армянская) традиция и в целом принадлежность к так называемому поствизантийскому культурному кругу.

Почти единые по задачам, движущим силам и сценариям такие события состоялись одновременно в историческом измерении исключительно в поствизантийских странах, но пока что не во всех. Не во всех, например в Белоруссии, они были успешны. Однако этой судьбы до сих пор избежали Греция, Македония, Румыния, Турция и Российская Федерация. И если первые четыре страны уже давно встроены в новую Европу, а именно это в конечном счете и является основной целью судьбоносных «политических карнавалов», то в отношении России вопрос до сих пор остается открытым.

В-четвертых, противоречие между уровнем развития общества и политической системой стало основной причиной кризиса. Важнейшей характеристикой событий был высочайший уровень самоуправления, который характеризовал протесты. Вообще, украинское общество во время «оранжевых» протестов продемонстрировало значительно более высокий уровень как политической, так и общей культуры, нежели основные политические силы.