Джон Уилер-Беннет - Брестский мир. Победы и поражения советской дипломатии

Временное правительство отступило перед надвигающейся бурей. Вечером 20 апреля оно направило в Совет «разъяснение» ноты Милюкова, пытаясь представить ее как соответствующую Манифесту, с которым Совет выступил 13 марта. В разъяснении подчеркивалось, что «цель России не в том, чтобы установить контроль над другими странами или силой захватить территории, принадлежащие другим странам; стоящая перед страной задача заключается в том, чтобы установить длительный и устойчивый мир на основе признания права народов самим решать собственную судьбу». Совет принял это объяснение и поздним вечером того же дня после бурного и острого обсуждения выразил доверие Временному правительству большинством всего в 35 голосов при 2500 голосовавших.

С учетом этого 30 апреля подал в отставку Милюков, а 3 мая – Гучков. В этот же день, 3 мая, в Петроград из Америки возвратился Л. Троцкий.

Та роль, которую сыграл Петроградский Совет в истории с нотой Милюкова, ясно показала, насколько удивительно быстро и сильно выросло его влияние в ущерб позиции Временного правительства. Перед князем Львовым, который должен был произвести перестановки в составе и структуре правительства, стоял выбор: либо прислушаться к рекомендациям военных кругов и разогнать Совет, применив силу, либо идти на сотрудничество с ним. Львов выбрал сотрудничество и вступил в переговоры о создании коалиционного правительства. Ленин и большевики резко выступили против участия во Временном правительстве; Троцкий, хотя он в тот момент не вступил еще в партию, поддержал большевиков в этом вопросе, как и в ряде других, и использовал представившуюся ему возможность для своего первого публичного выступления с момента возвращения в Петроград. Он высказался за то, чтобы вся власть была передана в руки революционного народа, и впервые озвучил лозунг, с которым позднее большевики пришли к власти: «Вся власть Советам!»

Однако 4 мая 1917 г. Совет дал согласие на участие представителей социалистических партий в правительстве, и под председательством князя Львова было сформировано новое правительство, в которое вошли видные социалисты – среди них члены Совета В. Чернов, И. Церетели и М. Скобелев, – а также девять либералов и радикалов. Керенский получил пост военного министра, а Терещенко сменил Милюкова на посту министра иностранных дел.

В принятой правительством в этот же день министерской (учредительной) декларации было объявлено, что «в духе полного единства и гармонии с волей всего народа» правительство отвергает идею заключения сепаратного мира и ставит своей целью «скорейшее достижение всеобщего мира» на основе отказа от аннексий и захватнической политики, а также уважения права на самоопределение.

Сделав, таким образом, попытку учесть интересы всех заинтересованных сторон в вопросе о мире, составители декларации также подчеркнули, что решение вопроса о передаче земли крестьянам – а этот вопрос был одним из основных в публичных выступлениях Ленина – должно быть принято Учредительным собранием, для «скорейшего» созыва которого правительство приложит все усилия. Затяжка и откладывание реализации последнего пункта со стороны правительства дало Ленину возможность использовать это в качестве важного оружия в своем арсенале, и он, без тени сомнения, активно ее использовал.

За три дня до этого, 1 мая, Петроградский Совет принял воззвание «К социалистам всех стран», которое являлось продолжением первоначального воззвания Совета от 13 марта. В воззвании было высказано отрицательное отношение к заключению сепаратного мира, поскольку такой мир «развязал бы руки австро-германскому союзу», и содержался призыв к социалистам всего мира заставить свои правительства принять «платформу мирных переговоров и заключения мира без аннексий и контрибуций на основе права народов на самоопределение». Этот призыв был обращен и к социалистам из стран, входивших в блок Центральных держав, и для координации их усилий с борьбой социалистов в странах Антанты Совет предложил организовать в ближайшее время международную конференцию социалистических партий.

Это воззвание привело к тому, что министерское (учредительное) заявление нового правительства было встречено в странах – союзницах России крайне отрицательно, и можно сказать, что содержавшиеся в нем попытки не испортить отношения с союзниками закончились провалом. Представители правительств Англии и Франции не стали делать различия между правительством и Советом и, став жертвой собственной пропаганды, объявили о недоверии и тем и другим. Игнорируя информацию собственных посольств в России и будучи во власти почти навязчивой идеи, что влияние Германии в России растет чуть ли не с каждым часом, Англия и Франция предпочли увидеть в упомянутом заявлении злой умысел против себя в пользу Германии. Выступая 16 мая в английской палате общин, Бонар Лоу заявил: «Формулировки этих документов представляют собой двусмысленности и коварно и изощренно расставленные ловушки, разработанные не в Петрограде, а за рубежом, причем очень хорошо известно, где именно».

Правительства союзников упорно отказывались признавать, что Россия фактически вышла из войны, и просто игнорировали всё растущие сообщения, подтверждающие этот факт. К миру активно призывала как большевистская, так и меньшевистская пресса.

«Страстное желание мира, мира постоянного и долгосрочного, заключенного на любых условиях, пусть даже ценой уступок части территории, постоянно растет – всё свидетельствует об этом, – писал военный корреспондент «Рабочей газеты» – ежедневного ведущего органа меньшевиков. – Солдаты отчаянно и страстно мечтают об этом и желают этого, хотя пока об этом не говорится открыто на митингах и в принимаемых резолюциях, хотя вся наиболее просвещенная часть армии борется с этими настроениями, пытаясь не дать им распространиться, а тем более оформиться в организованное движение».

Единственное, что могло бы остановить процесс деморализации армии, – это информирование солдат о реальных шагах Временного правительства, направленных на прекращение военных действий и скорейшее заключение мира. Однако Временное правительство подобных шагов не предпринимало, да и не могло предпринимать, пока было связано обязательствами трехстороннего соглашения, подписанного Англией, Францией и Россией 23 августа 1914 г., согласно которому никто из них не мог вступать в сепаратные мирные переговоры со странами Центрального блока. У Временного правительства не хватило мужества посмотреть правде в глаза и обратиться с просьбой к союзникам освободить Россию от обязательств продолжать войну любой ценой и не пытаться из нее выйти, которые страна все равно была не в состоянии выполнить. Вместо этого Временное правительство неуклюже маневрировало, шарахаясь из стороны в сторону, от одного провала к другому, в отчаянных и тщетных попытках спасти лицо. Так, 2 июня 1917 г. министр иностранных дел М. Терещенко предложил провести конференцию стран-союзниц «для пересмотра соглашений о конечных целях войны», однако при этом он специально подчеркнул, что «соглашение от 23 августа 1914 г. не подлежит обсуждению на этой конференции»; на следующий день Дума приняла резолюцию, поддерживающую проведение наступления на фронте в точном и строгом соответствии с решениями, принятыми по этому вопросу на межсоюзнической встрече по военным вопросам, прошедшей в январе 1917 г. Предложение Терещенко было встречено в Лондоне и Париже без всякого энтузиазма; было лишь отмечено, что от России ждут запланированного наступления и что оно должно быть осуществлено как можно скорее. Временное правительство, таким образом, получило очередной удар по своему престижу, правда, этот удар был им самим и вызван.