Ирина Филатова - Россия и Южная Африка: наведение мостов

Перестройка не оказала никакого воздействия и на предвыборную кампанию 1987 г., в ходе которой жупел коммунистической угрозы использовался особенно широко. Этой угрозе посвятили, например, свои речи в парламенте заместитель министра иностранных дел Кобус Мейринг [152] Hansard. 5 February 1987. 409. и министр обороны Магнус Малан. Малан говорил: «Южная Африка в целом остается первым призом для России. У нас есть полезные ископаемые, которые Россия стремится отнять у Запада. К тому же она хочет установить контроль над морским путем вокруг мыса. Революционный процесс в Южной Африке… имеет две явные и неразделимые стадии… АНК руководит первой стадией… он – на сцене… но за сценой – настоящий режиссер, тот, кто дергает за веревочки, – Южно-Африканская коммунистическая партия. У Южно-Африканской коммунистической партии – прямые связи с Москвой, и Москва ее контролирует… ЮАКП готовится к тому, чтобы в подходящий момент продолжить дело АНК. Тогда начнется вторая фаза наступления на Южную Африку» [153] Ibid. Vol. 19 (Fifth Session – Eighth Parliament, 1987–1988), 14.09.1987. 5899–5901. .

Но после выборов, со второй половины 1987 г., интерес южноафриканского руководства к СССР заметно упал. Несмотря на репрессии, правительство явно не справлялось с ситуацией в стране, и идеологические построения о «тотальном наступлении» сменились лихорадочными практическими мерами по подавлению Объединенного демократического фронта и Конгресса южноафриканских профсоюзов, а пропагандистские пассажи – утверждением их связей с АНК и ЮАКП. Руководство Национальной партии так и не поняло, что в глазах большинства африканского населения ЮАР такая связь могла пойти только на пользу как ОДФ, так и КОСАТУ. В индексе стенограмм парламентских заседаний за вторую половину 1987 г. нет ни СССР, ни России, ни даже «тотального наступления». Дискуссии же по поводу деятельности АНК, ЮАКП, ОДФ, КОСАТУ и СВАПО занимают сотни страниц. Было, правда, упоминание о том, что кампания против воинской повинности – это «местные пешки» Москвы [154] Hansard. House of Assembly, 23.02.1987. 1302. . Но только вскользь – и никакой теории.

В течение нескольких десятилетий южноафриканское правительство уделяло огромное внимание сведениям о нашей стране.

Фиксировались, например, самые разные действия советской дипломатии на Юге Африки от делегаций любого уровня в любую страну до приемов делегаций АНК в СССР [155] См., например: Department of Foreign Affairs Archives. 1/50/6. Vol. 34. – разумеется тех, о которых были сведения. Фиксировались контакты южноафриканских дипломатов с советскими, даже самые незначительные. Случайно оказавшись за одним столом с советскими дипломатами на приемах в третьих странах, южноафриканские дипломаты сообщали в свое ведомство малейшие детали разговоров. С конца 1970-х годов таких неофициальных контактов становилось все больше. В некоторых отчетах о них отмечалось как предположение, что советские дипломаты, участвовавшие в них, были сотрудниками КГБ [156] См., например: Ibid. 1/50/3. Vol. 2. .

Южноафриканские спецслужбы собирали сведения о Советском Союзе от иностранцев, посещавших конференции в СССР – американцев, англичан, немцев и т. д. [157] См., например: Ibid. 1/50/6. Vol. 27. Собирали, конечно, сведения о плаваниях советских подводных лодок, особенно, когда появлялись предположения, что они тайно бывали и у берегов ЮАР. Состояние советского флота вообще изучалось довольно подробно, в основном по материалам, которые в ЮАР получали из США, других западных стран и Австралии [158] См., например: Ibid. 1/50/6. Vol. 19, 22. .

В 1978 г. посол ЮАР в Вашингтоне предлагал своему министру подписаться на публикации «Информационной службы по иностранным средствам массовой информации» – одного из подразделений ЦРУ. В них давались ежедневные переводы статей из «Правды» и «Известий» [159] Ibid. 1/50/6. Vol. 31. . В архиве Министерства иностранных дел (МИД) ЮАР дела по СССР буквально забиты переводами статей советской прессы. В них есть и едва ли не все, что публиковалось в СССР по южноафриканской тематике на английском языке.

Министерство иностранных дел ЮАР поставляло еженедельные сводки для Бюро государственной безопасности (БОСС) о «террористической деятельности против Южной Африки», но сведения в них содержались, мягко говоря, не вполне соответствовавшие названию. Так в сводке от 15 января 1970 г. описывалась конференция в Институте Африки и выступление на ней заместителя заведующего Иностранным отделом ЦК КПСС Р. А. Ульяновского. В сводке от 22 января 1970 г. под той же рубрикой цитировалось и комментировалось выступление директора Института Африки В. Г. Солодовникова на конференции в Институте международных отношений в Польше. И все это шло под грифом «Секретно» [160] Ibid. 123/1. Vol. 1. .

В 1980 г. один из парламентариев Национальной партии, Б. Л. Гельденхёйс выступил в парламенте с призывом изучать СССР и коммунизм. Он жаловался, что для этого нет базы: нет специалистов, и университеты не получают необходимой для этого литературы [161] Hansard. Vol. 87 (Fourth Session – Sixth Parliament, 1980). 7721–7722. . В апреле того же года в Стелленбошском университете был открыт Институт изучения марксизма. Его первым директором стал профессор Дирк Куцие, автор многочисленных трудов по истории коммунизма, марксизма и национализма. Куцие считал, что бороться с коммунизмом без глубокого знания этой доктрины и стран, которые воплощали ее в жизнь, было нельзя. Задачей института он провозгласил «непредвзятое изучение марксизма и его роль в южноафриканской ситуации» [162] Visser W . Op. cit. P. 121. .

Знаний об СССР – не говоря уже о марксизме, – южноафриканскому руководству действительно не хватало. Достаточно сказать, что в 1973 г. генеральный консул ЮАР в Гамбурге счел нужным сообщить в свое министерство «новую информацию» (почерпнутую из публичной лекции) о том, что «русскому правительству приходится учитывать тот факт, что около 10 % его восточноевропейского населения является мусульманами». «Эти мусульмане, – утверждал он, – все живут в невралгических [163] Так в тексте. районах на границе с Китаем…» [164] Department of Foreign Affairs Archives. 1/50/6. Vol. 24.

Но и работы считавшегося знатоком СССР Куцие, несмотря на его призывы к «научности», немногое добавляли к пониманию политики СССР. В своей книге «Коммунизм и Южная Африка» Куцие дал несколько ответов на вопрос: «Почему коммунисты особенно заинтересованы в Южной Африке»? Вот главные: 1. Южная Африка – капиталистическая страна, т. е. одна из тех стран, где коммунисты стремятся организовать революции, чтобы покончить с капитализмом. 2. По марксистским понятиям, Южная Африка предрасположена к революции: это индустриальная страна с двумя развитыми классами, буржуазией и пролетариатом, вовлеченными в классовый конфликт. 3. Из-за своей технологической мощи и наличия большой группы населения, отвергающей коммунизм, Южная Африка является главным препятствием к воплощению плана коммунистов по установлению своего контроля над Африкой. 4. Если Южная Африка попадет в руки коммунистов, то это будет означать установление их полного контроля над запасами и производством таких важнейших стратегических ресурсов, как платина, хром, ванадий, золото, марганец, и уран. 5. Если коммунисты получат контроль над Южной Африкой, это будет означать жизненно важную победу в их борьбе против капитализма и прежде всего против США. ‹…› 8. Коммунисты считают, что «черные» примут коммунистический порядок, поскольку большинство из них – рабочие, которые будут заинтересованы в национализации средств производства, а также из-за их традиций общинной жизни [165] Kotzе D. J . Communism and South Africa. Cape Town: Tafelberg, 1979. P. 164–167. .