Геннадий Нурышев - Россия в современной геополитике

Так, в Кабардино-Балкарии балкарцы как этнос должны раствориться (т. е. фактически путем этноцида) в едином политическом кабардинском пространстве. Таким же образом и карачаевцам предстоит раствориться в Карачаево-Черкесии, не смотря на то, что их в республике больше, чем черкесов. Не говоря уже о Республике Адыгея, где адыгов всего 20%, соответственно, все остальное, а это в основном русское население, окажется на территории, каким-то образом, «Великой Черкесии». Предполагается так же, что часть Черноморского побережья – по Кубани, по Краснодарскому краю, вплоть до границ с Абхазией – тоже должна отойти в состав «Великой Черкесии», чтобы воссоединиться с Абхазией и выделить оттуда часть Абхазии. Таким образом, этот проект связан с колоссальным территориальным перекроем всего Северного Кавказа и даже минимальные шаги к началу его реализации приведут к колоссальным по разрушительности последствиям[149].

3. Проект политического этноцида в существующих административных границах т. н. «национальных государств», прежде всего Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии и Северной Осетии. Здесь речь идет, по сути, о создании предпосылок для формирования политической нации на базе каждой из этих республик. Тогда кабардинцы – доминирующие политически, – по сути, принудительным образом «кабардинизируют» всю Кабардино-Балкарию, создавая политическую нацию. Каждая перепись населения в этих республиках уже «снижает» количество нетитульных этносов и, в принципе, все идет к тому, чтобы создавалась основа для кабардинского государства с подавлением всех остальных этносов, проживающих там. То же самое происходит в Карачаево-Черкесии и Северной Осетии. Далее предусматривается создание моноэтнических анклавов в качестве предпосылки к дальнейшему провозглашению независимости таких моноэтнических образований, как Чечня и Ингушетия. При таком развитии культурно эти территории с Россией больше ничего не связывает, что создает в этих республиках полное этническое единообразие. И тогда встает вопрос – а зачем нам Россия, мы обходимся и без нее [149].

4. Рост влияния радикального ислама и исламского терроризма. Перед лицом этой проблемы местная власть либо отмалчивается, либо отвечает неуклюжими репрессиями, и мусульманский экстремизм, а с ним и терроризм, все сильнее охватывает республики. Молодые священнослужители, получившие духовное образование за рубежом (Турция, Египет), обычно находятся в явной или неявной оппозиции местному официальному муфтияту. Влияние радикально настроенных мусульманских групп можно обнаружить во многих учебных заведениях (особенно в сельских медресе), а также в местных СМИ. «Официальное» и «традиционное» исламское духовенство проигрывает информационную войну экстремистам.

5. Пограничный спор Ингушетии и Чечни за Малгобекский и Сунженский районы. Демаркация современной границы между Чечней и Ингушетией до сих пор не проведена, и на картах Роскартографии граница между Чечнёй и Ингушетией не показана вообще, что вызывает серьезные территориальные споры. Тем более что большую часть населения тех мест составляют две совершенно особые этнические группы (остхоевцы, они же карабулаки, и мелхи). Любое действие в отношении Малгобекского и Сунженского районов неминуемо задействует этот фактор. Земли Малгобекского района, из-за которого идет спор Чечни и Ингушетии, имеют историческое название Малая Кабарда или Восточная Черкесия. Конфликт рискует втянуть в эту проблему третью сторону.

6. Отношения между мялхами и прочими чеченцами. Так, в Ачхой-Мартановском районе Чечни до сих пор не улажена вражда между тейпом хайхаро и тейпом мялхи, начавшаяся более десяти лет назад. Всего по данным дореволюционной этнографии, чеченцы подразделяются на двадцать групп. «Линии трансформации» между ними никуда не исчезли и сегодня, но только ждут своего часа.

7. Отношения между осетинскими этническими группами. Осетины состоят из четырех субэтносов, имеющих свои диалекты – дигорцы, иронцы, чсанцы, кударцы. При этом, по мнению многих самих осетин – это не субэтносы, а близкородственные народы. Дигорский диалект даже иногда классифицируют, как отдельный язык. Так, брак дигорца и иронки сами осетины могут охарактеризовать, как «межнациональный брак». Соответственно, если на осетин начнется внешнее давление, этнос, как целое, попадет в стрессовую ситуацию – «разлом» может пойти по этим линиям.

8. Отношения внутри Кабардино-Балкарии между кабардинцами (адыгами-черкесами) и балкарцами (тюрками) и внутри Карачаево-Черкессии между черкесами (адыгами) и карачаевцами (тюрками), имеющие явный тренд к значительному обострению.

9. Осетино-черкесские, вайнахо-черкесские, казацко-черкесские и российско-черкесские земельные споры. Все исторические предпосылки для выхода их из латентной стадии налицо.

10. Отношения между армянским населением Северного Кавказа и другими этническими группами. В последние годы в ЮФО переселилось, по оценкам, до полутора миллионов армян, что вызывает все растущее напряжение в отношениях с другими этносами. Уже сейчас между шапсугами-черкесами, коренным населением Лазаревского района г. Сочи, и армянами происходят постоянные столкновения. Усиливается конфликт между адыгами и армянами [349].

11. Проблема Дагестана и лезгинского народа. По мнению дагестанских экспертов, в отношении лезгин в Азербайджане осуществляется последовательная политика вялотекущего геноцида. Российско-азербайджанская граница стала похожей на сооружение концлагеря: колючая проволока, пограничники с обеих сторон, сторожевые собаки, таможня, неслыханная бюрократия и поборы. В материалах лезгинских национальных организаций сложившаяся ситуация получает следующую оценку: «В новоявленной Азербайджанской республике против лезгин, по сути дела, ведется необъявленная война. В то время, когда азербайджанская молодежь призывного возраста не без успеха завоевывает российские рынки, в первую очередь наркотических средств и водки, лезгинских парней бросали на самые гибельные участки азербайджано-армянского фронта. Территории расселения лезгин на севере Азербайджана в высшей степени милитаризованы, с целью морального подавления лезгин, лучшие земли лезгин без их согласия заселяются репатриированными из Средней Азии турками-месхетинцами. Азербайджанские пограничники изощренно вымогают взятки даже у тех, кто вынужденно пересекает границу в связи со смертью родных и близких» [206]. Из лезгинонаселенных районов Азербайджана наблюдается массовый отток населения в Дагестан и другие области России. Таким образом, вектор развития событий в Дагестане таков, что рано или поздно приведет к возникновению серьезных противоречий с Азербайджаном. Это связано и с геоэкономическими, и с религиозно-политическими проблемами. Одновременно, вполне допустимо, считают эксперты, что аварцам, даргинцам и лакцам станет выгодным политико-административное дистанцирование лезгинского народа от Дагестана, то есть создание отдельной автономной республики Лезгистан в составе России, в результате чего остальные народы Дагестана получат больше прав в Махачкале и структуре доходов от нефти дагестанской части шельфа Каспийского моря. При этом не исключено разделение Дагестана на три или четыре республики – Аварско-Даргинскую, Кумыкско-Ногайскую и Лезгино-Лакскую [206].