Виталий Иванов - Глава субъекта Российской Федерации: политическая и юридическая история института (1990-2013)

В 1996–1997 гг. в условиях социально-экономической нестабильности, слабости федеральной власти, низкой популярности и авторитета Президента, который к тому же стал часто и подолгу болеть, недостатка действенных правовых и политических механизмов контроля и принуждения нельзя было говорить ни о какой вертикали исполнительной власти.

Ее начали строить, как уже говорилось, еще в 1991 г., но в конце 1995-го произошел серьезный откат назад или, если правильнее , «ß сторону». Ведь регионалы воспринимали свою выборность как освобождение от ответственности перед Центром [328]. А вовсе не как установление какой-то ответственности перед гражданами-избирателями и т. п. Выборный статус не просто укреплял власть главы, но и давал ему существенную автономию от Президента, от федеральной власти в целом, делал его «хозяином региона» [329].

Получалось, что автократии становились автономными, что влекло децентрализацию и даже фрагментацию политической системы. И вот это уже было проблемой, причем тяжелейшей.

В 1993 г., в тогдашней чрезвычайной обстановке, Ельцин позволял себе отстранять избранных глав. Но в 1996-ом об этом и речи быть не могло. Закон, закрепляющий такие полномочия за Президентом, просто не прошел бы – регионалы в Совете Федерации и коммунисты в Государственной Думе выступили бы единым фронтом (правда, соответствующий законопроект был все же подготовлен, его даже попытались «неофициально вбросить» через проельцинских депутатов [330]), а вновь прибегнуть к указному праву означало с высокой долей вероятности спровоцировать очередной политический кризис.

Существенно было и то, что назначенцы избрались благодаря поддержке не столько Центра, сколько региональных элитных коалиций.

Подобные же коалиции, действуя под зонтичными брендами КПРФ и НПСР, привели к власти бывших председателей Советов и первых секретарей, думских депутатов и пр.

По завершении кампаний подчас следовали «братания» и заключения пактов между соперничавшими группировками либо «зачистка» проигравших. Кремль часто обнаруживал, что если раньше он был востребован хотя бы в качестве арбитра, то теперь региональные элиты объединились вокруг глав и «окуклились».

Зюганов и верхушка КПРФ рассчитывали на «своих» глав как на верных «солдат партии». И большей частью просчитались. Оппозиционность у многих из них начала испаряться сразу после инаугураций. Никто не стал реставрировать социализм «в отдельно взятом регионе», наоборот, вчерашние коммунистические трибуны начали старательно встраиваться в капитализм. Но и Кремль получил не «перебежчиков», которые нуждаются в помощи и защите, а довольно требовательных «партнеров по переговорам», норовящих общаться на равных.

Таким образом, стратегически Кремль проиграл [331]. И оппозиция не победила. В выигрыше оказались только сами главы, старые и новые.

Нужно указать также, что в выборах 1996–1997 гг., пожалуй, впервые заметно участвовали корпорации и крупные предприниматели. Конечно, они и раньше спонсировали тех или иных кандидатов ради получения в дальнейшем преференций и услуг. Или просто оплачивая «дружбу». Но именно с середины 1990-х гг. бизнес перешел к прямому продвижению своих клиентов и союзников с целью установления контроля над региональной властью. (Удивляться тут не приходилось, сам Ельцин был во многом обязан переизбранием банкирам-олигархам; после инаугурации ему пришлось отдавать им долги, соглашаясь на сомнительные приватизационные сделки и кадровые решения).

Очень характерный пример: избирательную кампанию Алексея Лебедя финансировал московский предприниматель Олег Дерипаска, который вместе с партнерами контролировал расположенный в Хакасии Саянский алюминиевый завод (Лебедь после избрания назначил в республиканское Правительство сотрудников Дерипаски и создал его бизнесу режим наибольшего благоприятствования). Другой пример:

Малеева спонсировал его двоюродный брат, Генеральный директор «Востсибугля» Иван Щадов [332]. И т. д.

5. Чтобы закончить тему выборов, рассмотрим кампании 1998 – начала 2000 гг. Опять же для удобства предлагается таблица:

Владимир Семенов [333]

Выборы прошли в 26 субъектах Федерации, из них только Карачаево-Черкесия и Мордовия прежде не имели «всенародно избранных» глав. Для 23 регионов это были вторые выборы, для Ингушетии – уже третьи.

Кресс, Лисицын, Лужков, Наздратенко, Позгалев, Полежаев, Потапов, Прусак, Рахимов, Россель, Савченко сохранили свои посты, пройдя уже вторые выборы , тем самым обеспечив себе статус «политических тяжеловесов». Особняком стоял Платов, глава явно слабый, переизбравшийся благодаря «удачному стечению обстоятельств» (с крайне незначительным отрывом от соперника – около 3500 голосов).

Лужков, Позгалев, Полежаев Прусак, Рахимов, и Савченко переизбрались досрочно . Они добились от парламентов принятия соответствующих региональных законов о досрочном прекращении своих полномочий и/или назначении досрочных выборов, стремясь обезопасить себя от конкуренции и пр. (в Башкортостане ограничились Постановлением Государственного Собрания, конституционность которого подтвердил Конституционный Суд республики) [334]. Особенно актуально это было для Лужкова, с 1998 г. открыто выступившего против Кремля (см. далее) и опасавшегося, что на очередных выборах в июне 2000 г. против него выдвинут сильных соперников [335]. Позгалев, Полежаев, Прусак и Савченко подавали в отставку, Лужков и Рахимов сумели обойтись без этого.

К новым «тяжеловесам» нужно было относить и Меркушкина – он, хотя и впервые избрался «всенародно», уже имел к тому времени репутацию крепкого автократа. А также Магомедали Магомедова, 25 июня 1998 г. переизбранного Конституционным Собранием Дагестана Председателем Государственного Совета (директории) республики, и Александра Волкова, 20 апреля 1999 г. переизбранного Председателем Государственного Совета (парламента) Удмуртии.

Аушев, избранный в третий раз, стал – по формальным признакам – «супертяжеловесом».

Выбыли избранные в 1993–1995 гг. Ахсарбек Галазов (Северная Осетия) [336], Анатолий Глушенков (Смоленская область) [337], Владимир Елагин (Оренбургская область) [338], Валерий Зубов (Красноярский край) [339], Анатолий Ковлягин (Пензенская область) [340], Виталий Муха (Новосибирская область) [341], Михаил Наролин (Липецкая область) [342], Александр Рябов (Тамбовская область) [343], Виктор Степанов (Карелия) [344], Анатолий Тяжлов (Московская область) [345], а также назначенец Владимир Хубиев (Карачаево-Черкесия) [346]. Это были слабые главы (как Зубов или Рябов) или ослабевшие (как Муха или Наролин), никогда толком не контролировавшие «свои» регионы или потерявшие контроль. На всех нашлись сильные конкуренты… [347]