Андрей Иванов - Интервенция против мировой революции. Разведывательная предыстория «Северной экспедиции» Антанты (1917—1918 гг.)

Гражданская война в данном случае выступает не столько самостоятельным событием, сколько одним из этапов революции, на котором реализация планов пришедшего к власти правительства идет насильственными способами, что приводит к конфронтации между различными общественно-политическими группировками. К примеру, таковой точки зрения придерживается историк В. П. Дмитренко, по словам которого, «гражданская война становилась заключительной фазой революции, составляя ее закономерный этап, насыщенный фронтальным противостоянием главных ее участников» 72 72 Дмитренко В. П. Экономика России как поле противоборства социальных интересов. // Происхождение и начальный этап гражданской войны. 1918 год: Материалы первой сессии международной научно-практической конференции 28—30 июня 1993 года. Часть II. М., 1994. С. 99. .

Ключевыми для ее начала стали события конца 1917 – начала 1918 годов, то есть приход к власти большевиков и их первые мероприятия во внутри- и внешнеполитической сфере. Именно это, скорее всего, спровоцировало рост контрреволюционных настроений в стране и политическую консолидацию антибольшевистского движения.

Как писал по этому поводу генерал Н. Н. Головин, «до появления у власти большевиков контрреволюционное движение не имеет четкой формы», а «максимализм большевистской программы и кровавое насилие, применяемое новыми вождями революции для осуществления этой программы, собирают в антибольшевистском лагере самые разнородные и даже враждебные друг другу политические группировки» 73 73 Головин Н. Н. Российская контрреволюция в 1917—1918 гг. Часть 2. Кн. 3. Париж, 1937. С. 97, 98. . Схожие суждения можно встретить в воспоминаниях и заметках многих деятелей антибольшевистского движения, объяснявших свое участие в Гражданской войне не только нежеланием признавать власть нелегитимного в их глазах Совнаркома, но и стремлением сохранить основы русской государственности и народ от уничтожения в ходе первых социалистических преобразований и «красного террора» 74 74 См.: Ефимов А. Г. Ижевцы и воткинцы в борьбе с большевиками в 1918 году. // Гражданская война в России: Борьба за Поволжье. М., 2005. С. 160.; Сахаров К. В. Белая Сибирь (внутренняя война 1918—1920 гг.). Мюнхен, 1923. С. 7—8.; Трубецкой Е. Н. Звериное царство и грядущее возрождение России. Ростов-на-Дону, 1919. С. 13. и др. .

В конечном счете, французский исследователь Ж. Эллюль заключил, что контрреволюция в самом общем смысле рождается «в результате обесценения революции» 75 75 Ellul J. Autopsie de la revolution. Paris, 1969. P. 345. , то есть утраты ей массовой общественной поддержки. Иными словами, мероприятия большевиков во главе государства в течение 1917—1918 годов, в сравнении даже с не самыми эффективными реформами Временного правительства, не нашли того отклика у населения России, который бы гарантировал единство общества, и настроили значительную часть граждан против новой власти. Это и стало одной из главных предпосылок для начала вооруженного конфликта.

Стоит оговориться, что с точки зрения общей теории в ходе революционных гражданских войн борьба, как правило, ведется между представителями сил «революции» и «контрреволюции» (хотя исследователи-марксисты не отрицали возможность борьбы между «насквозь контрреволюционными группировками» 76 76 Спиро Д. Контрреволюция в контрреволюции. Тирана, 1985. С. 4. ). Тем не менее, применительно к российским событиям 1918—1920 годов подобная схема была бы крайним упрощением. Дело в том, что военно-политический конфликт в России, без сомнения, был мультисубъектным и потому несводим к элементарной бинарной оппозиции – в нем принимали участие различные силы, имевшие отличные друг от друга цели, лозунги и пользовавшиеся поддержкой разных слоев общества.

Поскольку антибольшевистское движение отличалось разрозненностью и политической пестротой, степень его контрреволюционности нуждается в уточнении, а для решения этой задачи необходимо, прежде всего, определиться с ее критериями.

Например, для большевиков свидетельством контрреволюционности было стремление к захвату власти в стране и отстранению от нее сторонников В. И. Ленина, независимо от того, какие цели ставились их противниками в отношении судьбы революционного наследия 1917—1918 годов. В подтверждение этих слов стоит привести выдержку из постановления Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК), опубликованного в газете «Правда» в январе 1918 года: «всякая попытка со стороны кого бы то ни было или какого бы то ни было учреждения присвоить себе те или иные функции государственной власти будет рассматриваема, как контрреволюционное действие» 77 77 Правда. 1918. 4 января. . Кроме того, в циркуляре Кассационного отдела ВЦИК от 6 ноября 1918 года контрреволюционными признавались абсолютно «всякие выступления, независимо от поводов, по которым они возникли, против Советов, или их исполнительных комитетов, или отдельных советских учреждений… если они сопровождались разгромами или иными насильственными действиями или хотя бы угрозами таковых по отношению к деятельности или деятелям этих органов» 78 78 Цит. по: Герцензон А. А., Грингауз Ш. С., Дурманов Н. Д., Исаев М. М., Утевский Б. С. История советского уголовного права. М., 1948. С. 188. .

При таком подходе вполне понятно, почему большевик Г. Е. Зиновьев причислил к лагерю контрреволюции и народного социалиста Н. В. Чайковского, и эсера Б. В. Савинкова, и даже либерала П. Н. Милюкова, хотя они принимали деятельное участие в развитии революционного процесса в России.

Однако если вдуматься, описанная точка зрения предстает в корне неверной – ведь любая революция не является одномоментным событием, связанным с элементарной сменой действующей власти (хотя, например, П. Колверт считал именно так 79 79 См.: Calvert P. A Study of Revolution. Oxford, 1970. P. VII. ) – это процесс (порой довольно длительный), в ходе которого происходит трансформация внутреннего устройства страны. Отсюда, контрреволюция – это не столько борьба с пришедшей к власти политической силой, сколько общее противодействие процессу изменения сложившегося уклада жизни 80 80 См.: Tilly C. The Analysis of a Counter-Revolution. // History and Theory. 1963. Vol. 3. №1. P. 30. , стремление к возврату к дореволюционным порядкам и ценностям.

Что касается русской части антибольшевистского движения, то, по признанию самих его участников, за годы Гражданской войны оно (в отличие от противников) не смогло создать единую идеологическую систему, поскольку было составлено из разнородных политических группировок. Русское офицерство и даже интеллигенция часто абстрагировались от рассуждений о послевоенном политическом устройстве страны, полагая это задачей будущих «правомочных органов народной воли» 81 81 Деникин А. И. Очерки русской смуты. Том 3. Париж, 1922. С. 263.; Иностранцев М. А. История, истина и тенденция. Прага, 1933. С. 55. . Следовательно, ни о какой априорной контрреволюционности правительств А. В. Колчака, Е. Г. Миллера, А. И. Деникина и других лидеров «белых» не может быть и речи.