Генри Киссинджер - О Китае

Первым внешнеполитическим шагом Мао Цзэдуна стала поездка в Москву 16 декабря 1949 года, состоявшаяся всего лишь через два месяца после провозглашения Китайской Народной Республики. Он впервые выезжал за пределы Китая с целью создания союза с коммунистической сверхдержавой, Советским Союзом. В конечном счете встреча в Москве положила начало серии шагов, когда вместо ожидаемого альянса родилась дипломатия «треугольника», где Соединенные Штаты, Китай и Советский Союз маневрировали, выступая то друг с другом, то друг против друга.

Во время встречи со Сталиным, прошедшей сразу же в день его приезда, Мао подчеркнул, что «Китай нуждается в мирной передышке продолжительностью в 3–5 лет, которую он мог бы использовать для восстановления предвоенного уровня экономики и стабилизации общего положения в стране» [166] Русско-китайские отношения в XX веке. Документы и материалы. 1946 – февраль 1950. Кн. 2:1949 – февраль 1950 г. М., 2005. С. 229. . Тем не менее не пройдет и года после поездки Мао, как Соединенные Штаты и Китай будут воевать друг с другом.

Все случилось из-за махинаций игрока, казавшегося незначительным: Ким Ир Сена, амбициозного ставленника Советского Союза в Северной Корее, государстве, созданном всего двумя годами ранее на основе соглашения между США и СССР в соответствии с зонами, оккупированными каждой из сторон в освобожденной Корее после войны с Японией.

Сталин, как представляется, не ставил своей первоочередной задачей помощь возрождению Китая. Он еще не забыл предательства Йосипа Броз Тито, руководителя Югославии и единственного европейского коммунистического лидера, получившего власть благодаря собственным усилиям, а не в результате советской оккупации. Тито порвал с Советским Союзом в предыдущий год. Сталин решительно не желал подобного исхода в Азии. Он понимал геополитическое значение победы коммунистов в Китае; его стратегической целью было управлять процессами, происходившими в результате этой победы, и получать выгоды от их воздействия.

Сталин наверняка верно оценивал масштаб личности Мао. Китайские коммунисты победили в гражданской войне вопреки ожиданиям Советов и игнорируя советы Советов. Хотя Мао и объявил о намерении Китая «склониться к одной стороне» – к Москве – в международных делах, из всех коммунистических лидеров он был наименее обязанным Москве за собственное положение, и управлял он самой населенной коммунистической страной. Отсюда первое знакомство лидеров двух коммунистических гигантов привело к затейливому менуэту, кульминацией которого полугодом позже стала Корейская война. В нее оказались втянуты Китай и Соединенные Штаты – непосредственно и Советский Союз – опосредованно.

Мао был убежден, что бушующие в Америке дебаты по поводу того, кто «потерял» Китай, неизбежно заставят США попытаться вернуть все на круги своя. Во всяком случае, являясь приверженцем коммунистической идеологии, он сделал такой вывод и предпочел сделать ставку на получение материальной и военной помощи от Советского Союза. Его целью был оформленный по всем правилам союз.

Но двум коммунистическим диктаторам нелегко было ужиться друг с другом. Сталин к тому времени находился у власти почти 30 лет. Он уничтожил всю внутреннюю оппозицию и привел свою страну к победе над нацистскими агрессорами ценой ужасающе огромного количества человеческих жизней. Организатор периодических чисток, приводивших к миллионам жертв (и в то время он готовился к новой серии чисток), Сталин уже как бы стоял над идеологией. Его правление, отмеченное жестокой и циничной беспринципностью, основывалось на его примитивной интерпретации российской национальной истории.

В период длительной борьбы Китая с Японией в 1930-е и 1940-е годы Сталин всегда принижал потенциал коммунистических сил и относился пренебрежительно к стратегии Мао, опирающейся на село и крестьян. На протяжении всего периода Москва поддерживала официальные отношения с националистическим правительством Гоминьдана. В конце войны с Японией в 1945 году Сталин вынудил Чан Кайши предоставить Советскому Союзу привилегии в Маньчжурии и Синьцзяне, сравнимые по масштабам с полученными царским режимом, и признать Внешнюю Монголию как номинально независимую Монгольскую Народную Республику, находящуюся под советским контролем. Сталин активно поощрял сепаратистские силы в Синьцзяне.

В Ялте в том же 1945 году Сталин добивался от своих коллег, Франклина Д. Рузвельта и Уинстона Черчилля, международного признания советских особых прав в Маньчжурии, включая военно-морскую базу в Люйшуне (старый Порт-Артур) и в заливе Даляньвань как условие вступления в войну против Японии. В августе 1945 года Москва и гоминьдановские власти подписали договор, подкрепляющий ялтинские соглашения.

При таких обстоятельствах встреча двух коммунистических титанов в Москве никак не могла стать встречей с объятиями людей, разделяющих одни и те же убеждения. Вот как Н. С. Хрущев, будучи тогда членом сталинского Политбюро, вспоминал:

«Сталин любил показать свое гостеприимство высокопоставленным гостям и знал очень хорошо, как это сделать. Но во время визита Мао Сталин мог по нескольку дней ни разу не встречаться с ним – а поскольку Сталин сам не встречался с Мао и никому другому не поручал развлекать его, никто не осмеливался его посещать… Мао, да будет известно, если бы такая ситуация еще продлилась, был готов уехать. Когда Сталин услышал о жалобах Мао, мне кажется, он устроил еще один обед в его честь» [167] Strobe Talbott, trans, and ed., Khrushchev Remembers: The Last Testament (Boston: Little, Brown, 1974), 240. .

С самого начала было ясно, что, невзирая на победу сил коммунизма в Китае, Сталин не собирался отказываться от приобретений, полученных им для Советского Союза за вступление в войну против Японии. Мао, приступив к беседе со Сталиным, сразу подчеркнул – ему необходим мир: «Решение важнейших вопросов в Китае находится в зависимости от перспектив на мирное развитие. В связи с этим ЦК КПК поручил мне выяснить у Вас, тов. Сталин, вопрос о том, каким образом и насколько обеспечен международный мир» [168] Русско-китайские отношения в XX веке. С. 229. .

Сталин успокоил его относительно мирных перспектив, но не торопился с ответом на просьбу о чрезвычайной помощи и свел на нет спешку с формированием союзнических отношений:

«Вопрос о мире более всего занимает и Советский Союз, хотя для него мир существует уже в течение четырех лет. Что касается Китая, то непосредственной угрозы для него в настоящее время не существует: Япония еще не стала на ноги, и поэтому она к войне не готова; Америка, хотя и кричит о войне, но больше всего войны боится; в Европе запуганы войной; в сущности, с Китаем некому воевать, разве что Ким Ир Сен пойдет на Китай? Мир зависит от наших усилий. Если будем дружны, мир может быть обеспечен не только на 5–10, но и на 20 лет, а возможно, и на еще более продолжительное время» [169] Там же. .