Оливер Стоун - Интервью с Владимиром Путиным

О. С.: Ваши отец и мать обожали его, так?

В. П.: Ну конечно. Я думаю, что подавляющее большинство граждан бывшего Советского Союза восхищались Сталиным. Так же, как подавляющее большинство французов в свое время восхищались Наполеоном. И сейчас еще многие любят.

О. С.: Мне хотелось бы закончить на более легкой ноте. Я видел недавно кадры, на которых вы, трудно поверить, учились… В юности вы ведь не учились этому, но ведь вы умеете играть на фортепиано. Я видел это.

В. П.: Да нет, ну что вы. Совсем недавно один приятель научил меня двумя-тремя пальцами играть. Пару-тройку мелодий очень популярных в России, в Советском Союзе песен.

О. С.: Хочу сказать, это удивительно, что в вашем возрасте вы еще хотите научиться чему-то новому, я видел, как вы катаетесь на лыжах. Раньше вы этого не делали.

В. П.: На лыжах я начал кататься еще в студенческие годы. А вот на коньках только что. Вот это да.

О. С.: О да, я видел это – хоккей.

В. П.: Когда я первый раз встал на коньки, у меня первая мысль была (ну это было буквально год-два назад), что я никогда не научусь кататься. Первая мысль была, как остановиться.

О. С.: Да уж. Вы не боялись сломать ногу? Или вас ничего не пугало?

В. П.: Ну если все время об этом думать, так из дома не надо выходить.

О. С.: Да, хоккей тяжелый вид спорта.

В. П.: Я даже не ожидал, что он такой тяжелый. Я думал, что самый крутой спорт – это дзюдо. Но оказалось, что хоккей – чисто атлетический вид спорта.

О. С.: Вы по-прежнему играете в него?

В. П.: Да, и сегодня тоже с утра играл.

О. С.: В самом деле? Невероятно. А каким-нибудь другим видом спорта вы не собираетесь заняться?

В. П.: Нет пока.

О. С.: Но вы ведь учите французский?

В. П.: Нет, буквально несколько фраз могу сказать.

О. С.: А когда вы ездили в Гватемалу – этого оказалось достаточно, чтобы получить зимнюю Олимпиаду.

В. П.: Мне просто один из членов МОК сказал, что нужно обязательно хотя бы несколько слов сказать по-французски.

О. С.: Прямо так несколько? Вы шутите.

В. П.: Он сказал, в знак уважения – не к нам, не к французам, а к франкоговорящей Африке [1] Речь о делегатах из Африки, чьи голоса, как считалось, будут решающими для России. – Прим. ред. .

О. С.: Благодарю вас, господин Путин, за отличное начало.

В. П.: Спасибо вам большое. Завтра продолжим.

В. П.: Было много американских советников, они работали с центральным правительством и с Администрацией Президента Ельцина. Нас в городе Петербурге это затрагивало в наименьшей степени.

О. С.: Вы присоединились к команде Ельцина в 1995 году, так?

В. П.: После 1996 года. И обратите внимание, я же работал в Управлении делами президента, которое занимается хозяйственной деятельностью, а точнее, занимался юридическими вопросами. Ну конечно, и в Петербурге, и потом в Управлении делами и в Администрации Президента Ельцина мы внимательно следили за ситуацией, анализировали. Мы видели дискуссию, которая шла между представителями американских школ и европейцами, которые, если честно говорить, неодобрительно относились в большинстве своем к тем рекомендациям, которые давали американские эксперты. Прежде всего в области приватизации государственной собственности. И, откровенно говоря, мы не могли вмешаться, мы никак не вмешивались в этот процесс, но то, что говорили европейцы, мне казалось тогда объективным и справедливым, но обещания американских экспертов выглядели очень привлекательно.

О. С.: Теперь, оглядываясь назад, как вы считаете, это была частная инициатива или все произошло с подачи американских властей?

В. П.: Я думаю, и то и другое. Частный сектор, конечно, принимал активное участие, но, безусловно, под контролем американских властей.

О. С.: Высказывал ли мистер Ельцин какие-либо подозрения насчет американских интересов здесь?

В. П.: Нет, никогда.

О. С.: Никогда?

В. П.: Ну вы знаете, не высказывал, но он и не погружался глубоко в вопросы экономики. Он в принципе доверял правительству, доверял тем людям, которые стояли вокруг него и которых он считал новой генерацией.

О. С.: А европейцы, что они говорили?

В. П.: Европейцы считали, что чековая приватизация не приведет к повышению эффективности экономики. А особенно это касалось чековой приватизации в ключевых отраслях экономики. По сути они предлагали более мягкий путь движения к рыночной экономике. На мой взгляд, это было бы гораздо более эффективно и без таких серьезных социальных потрясений. Но надо отдать должное тем не менее тем, кто принимал решение. Они все-таки решились сделать шаги, без которых переход к рыночной экономике был бы невозможен.

О. С.: Кто это был?

В. П.: Ну прежде всего Егор Гайдар, Чубайс, тогдашний министр экономики Андрей Нечаев.

О. С.: Вы говорите, что согласны с политикой, но не с тем, с какой быстротой она была реализована?

В. П.: Я согласен с теми целями, которые они перед собой ставили, но я не согласен с теми методами, которыми они пользовались.

О. С.: Когда вы были молодым человеком, не казались ли вам ошибкой соглашение Горбачева и Рейгана и вывод войск из Восточной Европы? Не считали ли вы ошибкой вторжение Соединенных Штатов в Ирак в январе 1991 года?

В. П.: Знаете, я уже публично высказывался на этот счет по первой части вашего вопроса. Что касается Восточной Европы, бессмысленно и вредно и даже опасно для самого Советского Союза было навязывать другим странам и народам свои правила поведения, свое видение того, как общество должно развиваться, как должна строиться политическая государственная система в этих странах. И этот подход не имел никакого исторического будущего. И то, что это когда-то должно было закончится, было совершенно очевидно. Люди не могут вечно терпеть навязанные извне решения. Кроме того, в Европе, в том числе в Восточной, была своя политическая традиция, нельзя было этим пренебрегать.

О. С.: Давайте говорить прямо. Я был на Вьетнамской войне. Мы отправили во Вьетнам 500 000 человек. Весь мир осудил это. А после разрядки с Горбачевым Рейган и Соединенные Штаты послали 500 000 в Саудовскую Аравию и Кувейт.

В. П.: Я знаю, что вы критически относитесь к деятельности американского правительства по многим направлениям, но не всегда разделяю вашу точку зрения, несмотря на то, что у нас отношения с Соединенными Штатами, с их руководством не всегда складываются так, как хотелось бы. Иногда необходимо принимать решения, которые части общества не нравятся. Но лучше принимать какие-то решения, чем не принимать никаких. Это касается прежде всего борьбы с терроризмом.