Артем Русакович - Правоведение для всех. Понятно и доступно о государстве, законах, судах и полиции

Например, похожая ситуация возникла спустя сто лет. Компания Newman Industries Ltd должна была поставить паровой котёл для прачечной Victoria Laundry (Windsor) Ltd. Паровой котёл доставили, но на пять месяцев позже, чем прописано в договоре. В результате, не имея достаточных мощностей, прачечная не смогла заключить выгодный контракт с правительством.

Victoria Laundry (Windsor) Ltd подала в суд, чтобы взыскать убытки с Newman Industries Ltd. Но суд сослался на прецедент по делу «Hadley против Baxendale» и постановил, что компания Newman Industries Ltd должна компенсировать только обычную прибыль прачечной от работы одного парового котла. А вот сумму, которую прачечная могла получить за контракт с правительством, взысканию не подлежит, поскольку другая сторона договора о такой возможности не знала (Victoria Laundry (Windsor) Ltd против Newman Industries Ltd, Апелляционный суд Англии и Уэльса, 1949 г.).

Конечно, в Англии жизнь регулируют не только прецеденты. Есть и обычные законы: о полномочиях высших органов власти, о преступлениях и наказаниях, да и по многим имущественным вопросам и т. д. Но даже эти законы не настолько подробные и всеобъемлющие, как в странах континентальной Европы. И они позволяют судьям использовать старые прецеденты и со временем создавать новые.

Система прецедентного права пришла в английские колонии и сегодня действует в разном виде в Великобритании, США, Канаде, Австралии и некоторых других странах. Там регулярно издают сборники прецедентов по разным темам (купля-продажа, аренда, страхование), где собраны цитаты из самых важных судебных решений. Юристы могут прочитать их и понять, как регулируются те или иные правоотношения.

В России прецеденты официально не считаются источниками права, но играют важную роль. Законы у нас иногда неясные, туманные и чересчур абстрактные, не поспевают за жизнью и оставляют после прочтения много вопросов. Так что российские вышестоящие суды, рассматривая жалобы на решения нижестоящих, всё равно восполняют пробелы в законе и толкуют его неясности. А нижестоящие суды впоследствии стараются следовать этим решениям. Это правило не носит обязательный характер, но логика российских судей примерно такая: если вышестоящий суд решает дела определённым образом, то он, скорее всего, будет так же решать их дальше, поэтому последуем его позиции, а то решение обжалуют и отменят. Так что решения Верховного суда, арбитражных судов округов и апелляционных арбитражных судов, а также областных судов фактически тоже играют роль прецедентов для нижестоящих судов.

Но, повторюсь, формально прецедент не является источником права и не упомянут ни в одном российском законе. Суды официально никак не связаны ни решениями вышестоящих судов, ни своими собственными решениями по аналогичным вопросам.

Лирическое отступление: дурной пример заразителен

Иногда в СМИ можно встретить выражение «суд создал прецедент, вынеся такое решение». Ну, например, «суд в Сыктывкаре создал прецедент, осудив человека за разжигание ненависти к социальной группе «неверные менты». Это было известное дело Терентьева, когда один блогер в комментариях к записи своего друга написал «кто идёт в менты – быдло, гопота» и предложил на главной площади ежедневно сжигать по «неверному менту».

Вначале Сыктывкарский городской суд, а затем и Верховный суд Республики Коми признали Терентьева виновным в преступлении, предусмотренном по ч. 1 ст. 282 УК РФ «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства», и приговорили к году заключения условно. Дело было громкое, о нём даже есть отдельная статья в Википедии.

Конечно, это дело не было прецедентом в строго юридическом смысле слова – то есть никто из российских судей не обязан был выносить аналогичные решения. Более того, суды в других регионах организационно никак не подчинялись Верховному суду Республики Коми, поэтому у них даже не было служебного стимула следовать его решению.

Однако слово «прецедент» имеет и другое, неюридическое значение: «случай в прошлом, служащий примером или оправданием для последующих случаев подобного рода». Примерно как в фильме «Джентльмены удачи»: «Все побежали – и я побежал».

То бишь логика здесь такая: если он так сделал – значит и нам можно.

Примерно по такой же схеме начали работать российские полицейские и судьи, после чего подобные дела посыпались, как из рога изобилия. Правоохранительные органы увидели, что можно улучшить статистику раскрываемости, даже не выходя из кабинета, а просто читая социальные сети и блоги. Достаточно поглядеть ленту новостей в «контакте» – и вот уже парочка преступников найдена. А судьи увидели, что вышестоящие суды не отменяют подобные решения, значит, по таким делам людей можно и нужно сажать.

В итоге почти каждый месяц людей приговаривают к штрафам или сажают в тюрьму за высказывания или картинки в блогах и соцсетях. Так что дело Терентьева – это не прецедент в правовом смысле, но в неюридическом значении этого слова данное дело безусловно стало значимым прецедентом для России.

Если помните, российские законы должны соответствовать российской Конституции. На Конституционный суд возложена задача решать – противоречат ли законы Конституции или нет. И если он объявит, что правило из какого-то закона идёт вразрез с Конституцией, то другие суды обязаны воздерживаться от его применения.

Постановления Конституционного суда обычно имеют длинные названия, из которых не всегда ясно, какой вопрос они затрагивают. Обычно указаны лишь номера статей и названия законов, которые проверяют на соответствие Конституции. Типичный пример: Постановление Конституционного суда РФ №2-п от 19 января 2016 года «По делу о проверке конституционности подпункта „а“ пункта 22 и пункта 24 статьи 5 Федерального закона от 28 июня 2014 года №188-ФЗ „О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ по вопросам обязательного социального страхования“ в связи с запросами Арбитражного суда города Москвы и Арбитражного суда Пензенской области».

Да и сами решения написаны тяжёлым и сложным языком, длинными предложениями, с использованием очень сложных абстрактных рассуждений. Поэтому даже юристы не всегда понимают, что же судьи Конституционного суда хотели сказать. Но самое важное указано в конце, в резолютивной части, где судьи пишут: такие-то статьи такого-то закона «признать не противоречащими Конституции РФ» или напротив – «признать противоречащими Конституции РФ». И если статья признана «противоречащей», с этого момента её действие отменяется и российские суды не должны её применять.