Евгений Прилуцкий - Человек в путах реальности

Об этом-то и следует больше всего заботиться тем, которые выражают желание отречься от мира и служить Богу, как написано: упразднитеся и уразумейте, яко Аз есмь Бог (Пс. 45,11). Когда кто таким образом познает Бога, насколько это возможно для человека, тогда постигнет вместе с тем и все остальное, постигнет и тайны Божии, и чем чище будет душа его, тем больше откроет ему Бог, явит ему и тайны Свои. Он становится уже другом Божиим, наравне с теми, о которых сказал Спаситель: не к тому вас глаголю рабы, но други (Иоан. 15, 15). И все, что не попросит у Бога, дает ему Бог, как дорогому другу. И самые силы ангельские, и весь таинственный небесный мир возлюбят его, как друга Божия, и будут исполнять все прошения его. Это тот, кого уже не отлучит от любви Божией во Христе Иисусе ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни начала, ни власти и никакое творение. Потому-то, возлюбленные, так как вы уже избрали жребий угождать Богу и стяжать любовь к Нему, постарайтесь удаляться от всякого тщеславия, от всех скверн душевных и от всех чувственных услаждений.» (2)

Своими духовными подвигами прославился святой Аполлоний. В окрестностях того места, где он жил, расположены были языческие поселения. «Там процветало сатанинское суеверие. И храм был весьма обширный, в котором стоял истукан. В сопровождении огромной толпы народа жрецы обносили его по селениям, неистовствуя на подобие вакханок. Свое мерзкое служение совершали они, как бы испрашивая дождя. Случилось как раз во время совершения этих бесчинств проходить мимо тех мест блаженному Аполлонию с несколькими из братий. И увидел он толпы несчастных – точно злой дух увлекал их к неистовству… Пожалел их авва и, склонив колена, призвал Господа и Спасителя нашего. И все, кто только участвовали в бесовском бесчинстве, остановились, вместе с истуканом, и не могли продолжать шествия – невидимая сила удерживала их на месте… Весь день тот палил их нестерпимый зной, и не знали они о причине, преградившей им путь… И сказали народу языческие жрецы:

– Вблизи пустыни живет один христианин, по имени Аполлоний. Его это дело… Если он не смилуется, нам не избежать беды…

Привели волов, силою которых надеялись было сдвинуть истукана с места. Но ничто не помогало. Все было тщетно… Тогда отправляют послов к человеку Божию… Авва немедленно приходит к ним и, сотворив молитву, разрешает их. И все немедленно и единодушно бросаются к нему, с верой поклоняясь Богу и вознося благодарение. Деревянный истукан предается пламени, а люди следуют за человеком Божиим и, обученные им основам веры, вступают в лоно Церкви Божией. Многие остались с аввою, и даже и теперь их можно видеть в обителях. Слава о дивном событии далеко распространилась, и многие обратились ко Господу, так что в тех странах совсем почти не осталось язычников.» (3)

Среди других отцов, обретавшихся в пустыне, Руфин называет Ора, который был отцом многих обителей. В своем одеянии, с большой белой бородой, девяностолетний старец казался ангелом Божьим. Взор его светился чем-то сверхчеловеческим… Ор вырастил для братьев целые рощи с тем, чтобы они не имели нужды отлучаться далеко за дровами. В пещерах на скале, нависшей над рекой, жило множество отшельников и с ними – авва Питирион, ученик блаженного Антония. Он особенно подробно наставлял тому, как различать злых духов. Про Аммона, положившего начало пустынножительства в Нитрии, рассказывали, что богатые родители принудили его вступить в брак. В брачную ночь Аммоний говорил своей молодой супруге о целомудрии и хранении девства:

– Растление без сомнения и поведет к тлению. Напротив – целомудрие породит нетление. Лучше нам обоим сохранить девство, чем потерпеть друг от друга растление.

Девица согласилась с ним, и взаимным молчанием охранялась тайна целомудрия.

О многих святых отцах поведал пресвитер Руфин, об отшельниках и служителях церкви. О том, как собиравшиеся вместе совершенствовались в духовных подвигах.

Даже существовал христианский город, который свидетельствовал, что мир мог бы быть добрее, если бы он был христианским, и не на словах, а на деле:

«Пришли мы в один город в Фиваиде – в Оксиринх. В этом городе мы нашли так много примеров христианского благочестия, что трудно дать понятие об этом в рассказе. Иноки встречались нам со всех сторон в окрестностях города, а внутри он весь наполнен ими. Какие только в нем были общественные здания и храмы древнего суеверия – все обратилось в жилища иноков. Во всем городе, казалось нам, было гораздо больше монастырей, чем частных домов. Город весьма обширен и многолюден, и в нем двенадцать церквей, в которых собирается народ для общественного Богослужения. Обители не входят в это число, а в каждой есть свое здание для Богослужения. В воротах города, в башнях, в каждом уголке – везде иноки – и отовсюду денно и нощно возносятся хвала Богу и песнопения… Весь город обратился как бы в один храм…

Нет там ни еретиков, ни язычников – только одни христиане, одни православные… И не будет никакого различия – совершит ли епископ Богослужение на улице или в храме…

Что сказать о том, что сделало население города для нас? Лишь только завидели нас, как бросились к нам навстречу, как к ангелам, и воздали нам приветствие, которое не могу выразить словами. Что сказать об иноках и инокинях, которых, как сказано выше, там множество?.. От святого епископа того места мы узнали, что в городе находится 20000 инокинь и 10000 иноков. Мы не можем описать словами их радушия, их услуг…

Мы видели там много, много святых отцов, получивших от Бога различные виды благодати – то дар разумения слова Божия, – то дар воздержания, – то дар знамений и великих добродетелей…» (4)

Очень советую вам прочесть интереснейшие рассказы Руфина.

В первой половине IV века крестьянин по имени Пахомий объединил пустынников в монашескую общину. Монахи поддерживали и помогали друг другу не только в быту, но и в духовных исканиях. К V веку община насчитывала уже около семи тысяч человек. Монашество и отшельничество стали восприниматься как новые формы мученичества. Тех, кто стяжал духовные подвиги в столь суровых условиях, глубоко почитали, ими восхищались современники. (5)

Пустынники и монахи – самый яркий пример духовной самоотверженности. Многие шли другими путями, – не порывая с обществом. Были среди святых и миряне.

Чтобы подняться над духовной и нравственной обыденностью, вовсе не обязательно уходить в пустыню или в лес. Для этого нужно погрузиться в мир внутренний, в мир души, знающей Бога и стремящейся к нему. Предмет, который следует изучать здесь, – конечно, святые. Каждый святой – некая модель пути к Богу, более совершенная, или менее.

Читать дальше