Евгений Прилуцкий - Человек в путах реальности

Царь Давид, создатель иудейских псалмов (впоследствии вошедших и в христианские богослужения), воспевал Бога и озвучивал движения своего верующего сердца. Он ощущал себя слугой Господним и был одним из первых пророков.

Способность к пророчеству, несомненно, предполагает определенную степень внутренней чистоты. Древнееврейские пророки вещали от лица Господа – через них говорил Дух Божий (2). Они, пожалуй, первыми в истории показали пример жертвенности в служении Богу. Пророки обличали народ, отступивший от его «путей». За правду их побивали камнями. Такова сила людского себялюбия и любви к греху. Самой яркой, трагической и поучительной стала судьба пророка Иеремии.

Строгий монотеизм ислама определяет фактическое отрицание им возможной святости человека. И вопреки Корану мусульмане всегда верили, что известные личности обладают исключительной духовной силой и благословением. Но святые в представлениях мусульман, к примеру в Египте, не всегда добры – они могут устрашать и разрушать, если их культ не удовлетворяется надлежащим образом.

Величайшим мусульманским святым Египта остается Саид Ахмад ал-Бадави, суфий, живший в XIII в. В молодости Саид был знаменитым кулачным бойцом и наездником. Потом он взялся за изучение наук. Своими необычными духовными упражнениями он заслужил большую известность. Его культ проник в бедные слои населения. «Этот святой, – пишет Ф. М. Денни, – в известном смысле является богом среди египетских святых, а простой народ ощущает повсеместное присутствие Саида ал-Бадави, вследствие чего проявляет особую осмотрительность, упоминая его имя в разговоре.» (3)

«У самого знаменитого в Средней Азии святого Ахмада Яссави из Туркестана (города Туркестана), святость не формальность, а глубокая духовная символика.» – поясняет Е. Березиков (4), автор книги «Святые ислама». В народе он известен под именем Хазрата Султана, что в переводе значит «Султан всех святых». «Так чем же заслужил такое уважение этот живший восемь веков тому назад человек? По преданию, он был ближе всех к Богу. Дух его был свят, помыслы чисты, натура насколько бескорыстная, настолько и человеколюбивая.»

Ахмад Яссави прошел большой и трудный путь суфия. «Побыв несколько лет шейхом – предводителем суфиев в Бухаре, имея по существу неограниченную власть над своими послушниками, он вдруг объявил им, что должен удалиться, принять обет одиночества. Ему явилось видение, и Высший Дух сказал, что ему нужно уйти от мирской суеты для бескорыстного служения Богу.»

Ахмад Яссави уединился в подземелье. «Благодаря неустанным усилиям он достиг такого психологического состояния, когда равновесие между духом и плотью нарушилось, дух стал главенствовать над плотью, над разумом, стал самой сутью этого человека. Ушли куда-то мирские заботы, жизнь шейха стала безраздельным служением Богу. В исламской мифологии людей, достигших полной отрешенности от земных желаний и способных к восприятию божественной благодати, называют мухамади, то есть исполненными духом Пророка. Для них существует только жизнь духовная. Святой мухамади находится в таком благодатном состоянии, когда может заниматься только созерцанием бога.» (5)

Или другой святой – шейх Сеид Амир Куляль, который жил в городе Карши. «Это был просвещенный человек, он читал и духовную, и светскую литературу. Знал философию Платона и Аристотеля, писал суфийские трактаты. Как и все шейхи-суфии, он был ясновидящим, творил чудеса и целиком отдавался духовному общению, мирская жизнь с ее радостями не влекла его.» (6) Пример Сеида Куляли довольно типичный.

Суфии воспринимали Бога и эмоционально, поэтически. Бог для многих из них – «Возлюбленный». Суфии, как правило, писали стихи, выражая к нему свою любовь.

Тонким лирическим поэтом конца семнадцатого и начала восемнадцатого веков был Бабахарим Машраб – дервиш, принадлежащий к суфийскому ордену Накшбандия. Святой Машраб странствовал по городам Средней Азии и Индии. За еретичесике идеи он был казнен правителем Балха. Вот одна из его газелей:

В его лирике любовь к женщине все время соседствует с религиозными чувствами: «Ты – Иса, живой родник, мне же смерть несла не ты ли?» (8) Мир чужд ему, но человеческое сердце жаждет земного счастья, а Бог все время напоминает о себе. Узбекский театр «Ильхом» в аннотации на спектакль о Машрабе отозвался о нем весьма метко: «В этом странствующем человеке все – от земной любви и от Бога. Две яркие и емкие крайности, два полюса. Плоть, кровь, прах и святой дух. И ничего серединного, обыденного, житейского.» (9)

А теперь перенесемся в Индию.

Всем, кто хоть немного знаком с ее культурой, знакомы имена Шанкары, Чайтаньи, Рамакришны, Шри Ауробиндо, Раджниша (Ошо), Сатья Саи Баба (10). Это только наиболее известные святые. На самом деле святых в Индии намного больше – их никто не считал. Мне бы хотелось рассказать об одной из ярчайших личностей первой половины XX столетия – Шри Ауробиндо.

Он относится к новой популяции святых в Индии (немногочисленной, правда): широко образованных, интересно мысливших, обладавших литературными способностями. Зародившуюся традицию продолжил Раджниш (Ошо).

Шри Ауробиндо (сам он святым себя не считал) получил образование в Оксфорде и владел тремя европейскими языками. Начав одним из первых революционную борьбу за освобождение Индии, он затем отошел от активной политической деятельности, вызвав неудовольствие многих индийцев и чуть ли не обвинения в измене. Шри Ауробиндо посвятил себя йоге. Йога должна была не только помочь в освобождении Индии (йога работает с сознанием, а сознание – сила), но и явиться средством преобразования человечества, без которого устано-вление божьего царства на Земле, как он был убежден, невозможно (о чем свидетельствует, по его мысли, вся наша история).

Обращаясь к ученикам, Шри Ауробиндо говорил:

«Чего Бог хочет в человеке – это воплотить Себя здесь на земле.., осуществить Бога в живой жизни, когда каждый отдельный человек становится богочеловеком, а их общество в целом – царством божьим на земле… Мы должны… напитать ум духовным восторгом и осветить его духовным светом, но затем мы должны подняться выше – на сверх-разумный уровень… Сверх-разумное необходимо для преобразования земной жизни и человеческого существа…» (11)