Леонид Огороднов - Психотерапевтическая агиодрама. Сборник статей

Виньетки. Короткие сцены из житий или патериков могут быть использованы для разогрева группы и фокусировки проблем участников. Фантастическим по своей энергетике и содержанию опытом явилась постановка сцен из патерика «Луг Духовный». В двух словах расскажу, как мы это делали. Сначала каждый участник выбирал из списка интересующую его тему, затем мы случайным образом находили в книге историю, иллюстрирующую данную тему и ставили ее на агиодраматической сцене. В результате все участники группы успевали поработать, и эта работа запоминалась надолго. За все время работы я посвятил патерикам три вечера.

Психодрама из «зеркала». По содержанию эту форму работы нужно отделить от обозначенной выше психодрамы, хотя название ее условно. Праобразом ее является плейбек-театр. Суть ее состоит в том, что несколько участников группы спонтанно разыгрывают житие святого или эпизод из этого жития, а протагонист со стороны смотрит на разворачивающееся действие. При необходимости он может корректировать действие или войти в сцену.

Не сомневаюсь, что с течением времени родятся и другие формы агиодраматической работы.

Я пришел к выводу, что всех клиентов агиодрамы можно, по направленности их трансцендентных ролей, условно разделить на 4 категории: воцерковленные верующие, невоцерковленные верующие, неверующие и верующие, но не православно. Соответственно, цели и тактика работы будут различаться. Для православных верующих, по моему опыту, целью работы является прояснение некоторых аспектов церковного опыта. Для людей невоцерковленных основным объектом работы является образ Церкви. Для иноверцев, язычников и экстрасенсов – образ Христианства и Православия. Для неверующих – образ Бога. При этом надо помнить, что для последних двух категорий текст жития не является сакральным текстом, входящим в Св. Предание. Соответственно, и работать нужно по-разному. Такое понимание может оказаться эвристичным не только с точки зрения развития агиодрамы, но и с точки зрения развития христианской психотерапии вообще.

Участниками агиодрамы могут быть люди как верующие, так и неверующие. Для себя я так определил критерий отбора на группу: это люди, которые перед началом группы могут помолиться, или, не молясь сами, с уважением и интересом отнестись к молитве других как к проявлению христианского мироощущения. Или так: участником группы может быть любой, кто может без внутреннего сопротивления войти в православный Храм, и не считает при этом требование снять шапку или надеть косынку ущемлением своих гражданских прав.

Важное направление в работе группы как для верующих, так и для неверующих ее участников – наполнение личным смыслом центральных для христианства понятий , таких как смирение и гордыня, грех и целомудрие, страсть и аскеза, и многих других. Разумеется, то или иное представление о них есть у любого верующего (да и безверующего) человека, однако далеко не всегда оно соотнесено с его повседневной жизнью.

У людей, которые не являются православными, но по своему мировоззрению вполне могли бы быть участниками группы, есть свои страхи. Если их обобщить, то они сводятся к тому, что люди боятся, что в агиодраматической группе их будут обращать в Православие или воцерковлять с помощью хитрых манипулятивных приемов. У агиодрамы нет такой цели. Если участие в группе станет тем путем, которым Бог приведет человека к Православию, я буду счастлив, но саму группу я рассматриваю именно как терапевтическую, а не как миссионерскую. Образно, ее можно сравнить с работой христианского госпиталя, врачи которого лечат своих пациентов безотносительно к их вере. Единственным условием участия в группе является уважение к православным ценностям.

Если библиодрама, как это следует из ее названия, представляет собой психодраматическую постановку библейских сюжетов, то агиодрама, наряду с текстами Священного Писания, использует и тексты Священного Предания, в первую очередь – жития святых. В истории театра (и в истории литургики) можно найти драматических предшественников обоих направлений. Предшественниками библиодрамы и агиодрамы можно считать литургическую и полулитургическую драму, миракль и, отчасти, средневековые мистерии. Здесь я хочу рассказать о литургической драме.

Западноевропейская литургическая драма возникла, предположительно, около IX века и представляла собой инсценировку евангельских событий, происходившую в храме во время литургии:

Самой ранней литургической драмой считается сцена Марий, пришедших ко гробу Христа. Разыгрывалась эта драма в пасхальные дни, начиная с IX века. Два или три священника, надев амикты – особые платки, обозначающие в данном случае женские одежды Марий, – подходили к склепу, у которого сидел одетый во все белое молодой священник, изображавший ангела. Ангел спрашивал: «Кого вы ищете в гробу, христианки?» Марии на это хором отвечали: «Иисуса Назарянина, распятого, о небожитель», и ангел говорил им: «Его здесь нет, он воскрес, как предсказал раньше. Идите, возвестите, что он восстал из гроба». После этого хор пел молитву, восхвалявшую воскресение Христа (Дживелегов А., Бояджиев Г.)

Развиваясь, литургическая драма усложнялась, и к XI веку представляла собой развернутое действие, состоящее из нескольких актов. Как правило, драматическая инсценировка во время мессы приходилась на Рождество и Пасху. Рождественских цикл состоял из четырех литургических драм: шествия пастухов, избиения младенцев, ликования ветхозаветных пророков (!) и шествия волхвов.

Все актеры литургической драмы были священниками; Христа, как правило, играл старший священник, иногда – епископ. Литургическая драма имела сценарий, регламентирующий не только текст, но и пантомиму исполнителей. Пример ремарок в тексте литургической драмы («Плач трех Марий»):

М а р и я М а г д а л и н а (здесь она поворачивается к мужчинам, протянув к ним руки). О братья! (здесь к женщинам) и сестры! Где моя надежда? (Здесь она ударяет себя в грудь.) Где мое утешение? (Здесь она поднимает обе руки.) Где спасение? (Здесь опустив голову, она бросается к ногам Иисуса.) О господин мой! (Здесь обе Марии встают и протягивают руки к Марии и Христу.))

Регламентированы были также одежда исполнителей и реквизит, декорацией служил сам храм:

В части алтаря, где находится отверстие, должен быть помещен гроб, завешенный кругом занавеской. […] Должны выйти два дьякона, держа Крест, закрытый саваном, и затем понести его с пением антифонов, пока не подойдут к месту гроба и не возложат Крест, как если бы это было Тело Господа нашего, которое они погребают. В этом самом месте Святой Крест должен оставаться до самой ночи воскресения. […] В день святой Пасхи, перед заутреней, пусть церковные служители поднимут Крест, чтобы поместить его в надлежащее место. Во время третьего чтения пусть четверо из братьев облачатся; один, надев альбу как бы для другой службы, пойдет незаметно к гробу и тихо сядет с пальмовой ветвью в руке. Во время пения третьего антифона пусть трое оставшихся, одетые в ризы, с кадилами направятся к месту гроба, делая вид, будто ищут что-то. Это происходит в подражание Ангелу, сидящему на камне, и женам, пришедшим натереть миром тело Иисуса. Когда же сидящий увидит, что к нему приближаются трое как бы сбившихся с пути и ищущих что-то, пусть он начнет пение тихим и нежным голосом: «Кого вы ищете?» Когда он споет, пусть трое вместе в унисон ответят: Иисуса Назарянина», а он им: «Его нет здесь; Он восстал, как раньше предсказал. Идите, возвестите, что Он восстал из гроба». После этого пусть они обратятся к хору со словами: «Аллилуйя, Господь восстал!» Затем все еще сидящий Ангел, как бы обратно их призывая, споет антифон: «Придите и посмотрите место…» При этих словах пусть он встанет и снимет покров и покажет им место, где нет Креста, но осталась пелена, в которую завернут был Крест. Те, увидев место, положат туда свои кадильницы, возьмут полотно и покажут его священникам, как бы указывая на то обстоятельство, что Господь воскрес и более не завернут в пелену. Пусть затем споют антифон «Воскрес Господь из гроба» и положат пелену на престол. (Постановка пасхальной литургической драмы, из монастырского устава (между 965 и 975 г.)