Андрей Мендюков - Русская Православная Церковь в Среднем Поволжье на рубеже XIX–XX веков

С работой Папкова перекликается книга профессора М.А. Рейснера, посвященная отношению государства и церкви к верующим. Она написана на основе статей, вышедших в течение 1899–1902 гг [8] Рейснер М.А. Государство и верующая личность. СПб., 1905. . М.А. Рейснер считал, что верующие в России подвергаются своего рода закрепощению в духовных делах. В результате вмешательства государства во внутреннюю жизнь духовного сообщества происходит правовое закрепление духовной дисциплины и превращение ее в чисто внешнюю, религиозные обряды формализируются, что ведет к падению народной нравственности, считает автор [9] Там же. С. 165. . Роль православной церкви как проводника государственной политики при этом весьма неблаговидна. Рейснер, впрочем, не исследует социальную природу церкви, останавливаясь лишь на формально-правовых вопросах ее деятельности [10] Там же. С. 166. .

Известный интерес представляет блистательно написанная работа П.Н. Милюкова «Очерки по истории русской культуры», в которой автор утверждает, что смыслом всей церковной истории был процесс постепенного подчинения национальной церкви государству и превращения ее в «господствующую церковь» [11] Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. В 3-х тт. T.2. 4.1. М., 1994. С.33. . Внешне подчиненное состояние церкви, ее материальная и духовная зависимость от государства только подчеркивали ее внутреннее убожество. Духовное творчество для РПЦ осталось в далеком прошлом, на очереди была текущая, чисто исполнительская деятельность, которую можно было осуществлять при любой форме церковного устройства и государственно-церковных отношений, поэтому государство просто узаконило сложившееся положение, которое, пишет Милюков, вполне отвечало нравственному состоянию и пастырей, и паствы [12] Там же. С. 171–174. .

Небольшую, но очень содержательную работу об экономическом положении духовенства и церкви в начале XX века написал В. Кильчевский [13] Кильчевский В. Богатство и доходы духовенства. СПб., 1908. . На основе статистических данных, извлеченных из сборников Центрального Статкомитета при министерстве внутренних дел («Статистика землевладения», статистические ежегодники и пр.), а также путем косвенного подсчета, автору удалось охарактеризовать состояние землевладения РПЦ, структуру доходов и расходов церковного бюджета, его источники и т. д. Кроме того, он дал анализ социального положения духовенства, подчеркнув, что оно не было единой социальной группой с общими интересами, напротив, оно было расколото на две неравные по численности и по влиянию части: многочисленное, но бесправное белое приходское духовенство, и касту черного духовенства, заправлявшую всеми делами церкви при благосклонном отношении к этому светских высокопоставленных лиц [14] Там же. С.38. .

Из дореволюционной краеведческой литературы хотелось бы выделить работы П.В. Алабина и Н. Архангельского [15] Алабин П.В. Двадцатипятилетие Самары как губернского города /Историко-статистический очерк/. Самара, 1877; Архангельский Н.А. Город Самара. Самара, 1913. . Первая представляет собой историко-статистический очерк, содержащий сведения по всем основным сферам жизни города Самары, в том числе, и религиозно-духовной. Автор, занимавший пост городского головы, описывает историю создания и архитектурные особенности церквей Самары, ценные реликвии, хранящиеся в них, преследуя вполне определенную цель – показать позитивное значение церкви в жизни города. Специальные выводы, касающиеся социального положения духовенства, в работе отсутствуют.

Книга Н. Архангельского по замыслу и содержанию повторяет очерк П.В. Алабина, отличаясь лишь меньшим объемом. Она носит характер краткого справочника о жизни города. Даже страницы, посвященные описанию городских церквей, напоминают аналогичные места сочинения Алабина [16] Архангельский Н.А. Ук. соч. СЛ5. .

Итак, дореволюционная историография поставила и попыталась разрешить ряд важных научных проблем истории РПЦ. Во-первых, проблему причины несоответствия между той ролью, которую должна играть свободная и независимая церковь, и той, которую она в действительности играла. Во-вторых, почему церковь позволила поставить себя в подобное положение, и можно ли его изменить? На последний вопрос большинство историков и публицистов отвечали утвердительно, уповая на скорые церковные преобразования. Так появляется третья проблема – проблема значения церковных реформ для РПЦ и ее дальнейшего развития.

Советская историография придерживалась концептуально иных воззрений на общественную роль церкви, а потому в сочинениях советских историков постоянно просматривается исключительно негативная оценка ее деятельности.

В 20-е гг. советская историография переживала период своего становления, но уже в эти годы стала ясна ее основная методологическая установка, шедшая от школы М.Н. Покровского, – понимание истории сквозь призму экономического детерминизма, ошибочно именуемого историческим материализмом. Эта позиция проявилась уже в работе Б.В. Титлинова, историка-обновленца [17] Титлинов Б.В. Православие на службе самодержавия в русском государстве. Л., 1924. . Церковь изображалась им как служанка самодержавия, в поддержке которой правящий политический режим был очень заинтересован. Автор пришел к сомнительному выводу о том, что устные проповеди, народные чтения, занятия в церковноприходских школах и богослужение как различные формы деятельности духовенства играли лишь на руку самодержавию, основная политическая цель которого состояла в том, чтобы умиротворить недовольные стоим положением народные массы [18] Там же. С. 177. .

Первый научно-популярный очерк истории РПЦ с позиций советской исторической науки был написан Н.М. Никольским [19] Никольский Н.М. История русской церкви. М., 1983. . Книга сразу приобрела широкую известность и впоследствии переиздавалась несколько раз. В главе под характерным названием «Кризис государственной церкви» автор обращается к интересующему нас периоду. В результате обстоятельного анализа экономического положения РПЦ им был выдвинут тезис о «паразитизме церковной экономики», эксплуатирующей религиозные чувства простого народа. В чем это выражалось?

Н. Никольский поясняет свою мысль так: «Главными источниками существования всех церковных учреждений были казенные кредиты и доходы от чисто церковных операций, т. е. от эксплуатации обращавшихся к церковным учреждениям верующих. Но так как казенные субсидии в конечном счете восходили к тем же народным копейкам, то церковь жила высасыванием соков из народного организма, не давая ему в обмен никакого эквивалента в форме реальных хозяйственных /!?/ благ» [20] Никольский Н.М. История русской церкви. С. 405. . Позиция автора понятна. С ней можно спорить или соглашаться, однако вызывает недоумение замечание насчет обоюдного обмена между прихожанами и духовенством «реальными хозяйственными благами». Какую хозяйственную помощь могла оказать церковь прихожанам, если подавляющее число приходского духовенства жило ничуть не богаче среднего крестьянства, а в некоторых сельских районах и того хуже? Церковь давала прихожанам духовный эквивалент, который деньгами измерить трудно. Но даже если обратиться к материальной стороне дела, нельзя не отметить помощи церкви больным, сиротам, раненным на войне, нищим и т. д. А борьба церкви с пьянством, с этим губительным пороком русского общества? А обучение крестьянских детей грамоте в церковно-приходских и земских школах?