Олег Большаков - Рождение и развитие ислама и мусульманской империи (VII-VIII вв.)

Дальнейший ход событий описывается так же противоречиво, приводятся различные даты завоевания городов и областей, различные имена арабских командующих, осуществлявших эти завоевания. В какой-то мере это путаница чисто историографического характера, о чем уже неоднократно говорилось по ходу изложения. В то же время некоторые противоречия могут объясняться неоднократным завоеванием одних и тех же пунктов разными командующими. Сколько-нибудь точные даты этих событий отсутствуют. Несомненно, что разгром иранской армии ошеломил мелкие гарнизоны соседних городов и лишил их правителей воли к сопротивлению. Правитель Нихавенда сразу же вступил в переговоры и сдал город. Жрец одного из храмов огня (хирбед) сам явился к казначею, ведавшему добычей, и выговорил себе сохранение всех поместий за то, что выдал сокровища Нахирджана (Нахиргана), одного из полководцев, участвовавших в битве при Кадисии. Весьма вероятно, что Хамадан и более мелкие города Джибала в тот момент поспешили откупиться от победителей.

Хамадан вторично был завоеван в 22 г. х. Ну‘аймом ибн Мукаррином. Оставшись в городе с основными силами, он выдвинул передовые отряды до рустака Дастаба, где-то в районе Саве, в трех-четырех днях пути от главного города Северного Ирана, Реййя. В Реййе после Нихавенда некоторое время находился Йездигерд со своим двором, но затем рассорился с правителем Реййя Абаном Джазавайхом и перебрался в Исфахан. Владетель Табаристана предлагал царю убежище в своей труднодоступной области, но он отказался, а в благодарность даровал владетелю титул испехбеда.

Под Реййем собрались войска всего Северного Ирана, от Кумиса до Азарбайджана, войско которого возглавлял Исфендийар, брат Рустама. В трех фарсахах от города восьмитысячная армия Ну‘айма в тяжелом сражении, которое якобы не уступало нихавендскому, одержало победу. После этого правитель Реййя заключил с победителем договор, по которому обязался выплатить контрибуцию в 200000 дирхемов и платить ежегодную дань в 30000. Впрочем, сообщаются и другие цифры. Вообще сведения о завоевании Западной части Ирана в период 641–644 гг. очень противоречивы, путаются и даты, и имена действующих лиц. В конце концов, Йездигерд, перебираясь со своим двором и гвардией из города в город, оказался в Истахри, столице Фарса.

Победа под Нихавендом открыла арабским армиям путь не только на восток, к Реййю и далее – на Хорасан, но и на север, в Азарбайджан, который для этого времени следовало бы называть Адербайганом, область южнее Аракса, между озером Урмия и Каспийским морем. Первым шагом ко вторжению в Азарбайджан стало завоевание Абхара и Казвина сразу после сражения при Нихавенде. Казвинцы пригласили на помощь горцев из Дейлема, славившихся воинственностью, но они воздержались от боя, а после победы арабов выразили желание служить на тех же условиях, на которых служили в иранской кавалерии.

На следующий год военные действия перекинулись непосредственно на территорию Азарбайджана. Хузайфа ибн ал-Йаман достиг Ардебиля и там имел сражение с марзбаном. После этого был заключен договор, по которому Азарбайджан выплачивал 800000 дирхемов повышенного веса, за это его жители получали не только гарантию личной безопасности и неприкосновенности храмов огня, но особо оговаривалось право свободного совершения праздничных обрядов в храме Шиза. Этот поход датируются 22/642–643 г.

В 23/644 г., как мы видели, марзбан Азарбайджана Исфендийар пришел на помощь Реййю, и это, по всей видимости, было сочтено разрывом договора. Умар приказал Утбе ибн Фаркаду вторгнуться в западную часть Азарбайджана из Мосула, а Букайру ибн Абдаллаху – из Хамадана. Ясно, что Исфендийар при первой же неудаче реййцев поспешил покинуть их, чтобы защитить собственные владения. В сражении с Букайром Исфендийар потерпел поражение и был взят в плен, его воины рассеялись по горным крепостям и продолжали войну. В это время с запада появился Утба. Брат Исфендийара, Бахрам, пытался преградить ему путь в глубь страны, но тоже потерпел поражение. Убедившись, что дело проиграно, Исфендийар согласился подписать новый договор.

Продвижение мусульманской армии к побережью Сирии и Палестины, в глубь Верхней Месопотамии и даже в собственно Иран, имевший с арабским миром границу огромной протяженности, происходило стихийно. Отдельные набеги то в одном, то в другом месте вдоль постоянно меняющейся границы выхватывали у противоположной стороны то один, то другой район. Отряды, потерпевшие неудачу, всегда могли вернуться назад на широком фронте.

Иначе выглядит неожиданное вторжение небольшого мусульманского отряда под командованием Амра ибн ал-Аса в Египет, соединенный с ранее завоеванными арабами землями узким Суэцким перешейком. Триста километров пустыни, отделяющие Южную Палестину от Дельты Нила, обеспечивали возможность неожиданного появления арабской армии на границе обрабатываемых земель, но в то же время перешеек, перекрытый решительным военачальником, мог стать дверцей мышеловки для малочисленного войска.

Арабская армия в Палестине находилась в трудном положении. Амвасская чума ополовинила ее ряды. Оставшихся сил только-только хватало для осады Кесареи (Кайсарийа) и нескольких портовых городов Палестины, еще остававшихся в руках византийцев.

Неизвестно, кто был инициатором этого смелого вторжения. По одним рассказам Амр отправился самовольно, по другим – с согласия Умара, но будто бы тот в последний момент приказал Амру возвратиться, если он не перешел границу Египта. Амр же не стал раскрывать письмо, догадываясь о его содержании, перешел границу, и прочитал его только на территории Египта. Это, скорее всего, только красивая легенда.

Решимость вторгнуться в густо населенную страну с отрядом в 3500 человек определялась не только желанием богатой добычи, а тем, что Амр, который мог надеяться после смерти Абу Убайды и Йазида ибн Абу Суфйана стать правителем Палестины, оказался обойденным, и выходом из этого, пусть и рискованным, было завоевание Египта.

Арабские историки совершенно не имели представления о том, что происходило в Египте накануне и во время его завоевания. Все высшие административные и военные деятели византийского Египта слились для них в одну полулегендарную фигуру ал-Мукаукиса, которого обычно отождествляют с мелькитским патриархом Киром, назначенным в Египет осенью 631 г., он же фигурирует и в рассказах о посольстве Мухаммада в Египет в 7/629 г.

Круг полномочий Кира не совсем ясен и в христианских источниках. Для монофизитов-коптов он был исчадием ада, в котором воплотилось все зло, и он вырос во всемогущую фигуру, заслонившую остальных представителей высшей власти, хотя, несмотря на все полномочия, не был главой египетской администрации, каким предстает в сочинениях монофизитских авторов.