Саймон Себаг-Монтефиоре - Иерусалим. Биография

Действия Павла, возможно, сильно повредили иудео-христианской общине Иерусалима. В 62 году первосвященник Анания, сын того самого Анны, что судил Иисуса, заключил под стражу Иакова, подверг его допросу в Синедрионе, и в результате Иаков был сброшен с “крыла Храма” – вероятно, с того самого юго-восточного угла Храмовой горы, где его брата в свое время искушал Дьявол. После этого Иакова забили камнями, причем он продолжал молиться до тех пор, пока какой-то суконщик своим вальком не нанес ему последний, смертельный удар [76] Голова Иакова была погребена вместе с головой его тезки – апостола Иакова Зеведеева, казненного Агриппой I, – на месте, где сейчас стоит главная армянская церковь Иерусалима, собор Святого Иакова (который поэтому было бы правильнее называть собором Святых Иаковов). Однако головы Иакова, брата Господня, каким-то образом оказались и в различных реликвариях Европы: в частности, одна из них была обнаружена в X в. в Испании и стала объектом крайне популярного паломнического культа в Сантьяго-де-Компостела – городе, который и сегодня привлекает сотни тысяч пилигримов. . Иосиф Флавий, живший тогда в Иерусалиме, называет Ананию “дикарем” и свидетельствует, что большинство иудеев были совершенно потрясены этой расправой: брат Иисуса был чрезвычайно уважаемым человеком. Царь Агриппа II немедленно лишил Ананию сана. У христиан же начало складываться нечто вроде династии: Иакову в качестве главы общины наследовал его двоюродный (или единокровный) брат Симон.

Между тем Павла в оковах доставили в Кесарию; прокуратор Антоний Феликс принял его в присутствии своей жены Иродиады (которая прежде звалась царицей Друзиллой) и предложил освободить за взятку. Павел отказался. Но прокуратора одолевали и гораздо более серьезные заботы: между иудеями и сирийцами опять разгорелся конфликт. Антоний Феликс снова истребил множество иудеев, за что был отозван в Рим [77] У Феликса Антония и Друзиллы был сын, погибший вместе с матерью в Помпеях при извержении Везувия в 79 г. , куда и отбыл, оставив Павла в темнице. Когда был назначен новый прокуратор, Агриппа II и его сестра (и, возможно, любовница) Береника, бывшая царица Халкиды и Киликии, прибыли в Кесарию приветствовать его. Новый римский чиновник передал дело Павла царю – как Пилат в свое время послал Иисуса к Антипе.

Павел изложил христианскую Благую весть царской чете, возлежавшей перед ним на ложе “с великой пышностью”. Он дальновидно адаптировал проповедь для царя, известного своими умеренными взглядами: “Ты знаешь все обычаи и спорные мнения иудеев… Веришь ли, царь Агриппа, пророкам? Знаю, что веришь”.

“Ты чуть не убедил меня сделаться христианином, – произнес царь и дал прокуратору такое заключение: – Можно было бы освободить этого человека, если бы он не требовал суда у цезаря”. Но Павел требовал этого суда – следовательно, его надлежало отправить в Рим.

Павел был не единственным иудеем, ожидающим судебного решения от Нерона. Антоний Феликс отправил на суд к императору нескольких чем-то провинившихся священников из Храма. Их друг, 26-летний Иосиф, сын Маттафии, решил отплыть в Рим и заступиться за своих товарищей. В разное время Иосиф был и командиром мятежников, и сторонником иродиан, и императорским придворным, но в истории остался как главный летописец. Его звали Иосиф Флавий.

Иосиф родился в семье священника из рода Маккавеев. Он вырос в Иерусалиме, владел землей в Иудее, и его уважали за ученость и мудрость. Подростком он присматривался к трем главным иудейским сектам и даже провел три года отшельником в пустыне, но затем вернулся в Иерусалим.

Приехав в Рим, Иосиф познакомился с одним актером-евреем, который пользовался благоволением императора – человека порочного, но страстно любившего театр. Нерон к тому времени уже избавился от жены и был в связи с Поппеей – замужней красавицей с огненно-рыжими волосами и аристократически бледной кожей. Став императрицей, Поппея подговорила Нерона убить его мать – властолюбивую и опасную Агриппину. Но при этом Поппея была также и одной из “богобоязненных”. При содействии друга-актера Иосиф смог получить аудиенцию у императрицы, и та помогла ему освободить его друзей-священников. Итак, миссия Иосифа увенчалась успехом, но когда он с друзьями вернулся в Иудею, то нашел Иерусалим полным “надежд на восстание против римлян”. Впрочем, восстание не было неизбежным: знакомство Иосифа с Поппеей показывало, что каналы связи между Римом и Иерусалимом были все еще открыты. Ежегодно город наводняли толпы паломников, и это не доставляло римлянам особого беспокойства, хотя в крепости Антония была расквартирована всего одна римская когорта (от 600 до 1200 солдат). Богатый храмовый город пребывал “в состоянии мира и процветания”, управляемый иудейским первосвященником, которого назначал царь Иудеи. Как раз в это самое время строительство Храма было наконец завершено, и 18 тысяч строителей остались без работы. Чтобы они не шатались праздно по городу, царь Агриппа поручил им прокладку и мощение новых улиц [78] До наших дней сохранились фрагменты древних улиц Агриппы – один из них можно увидеть рядом с Западной стеной, другой – на горе Сион. .

В любое другое время более внимательный император и более справедливый прокуратор смогли бы восстановить порядок во взаимоотношениях иудейских кланов и фракций. Пока империей управляли энергичные греческие вольноотпущенники Нерона, его подданные были готовы терпеть притязания императора на актерскую славу, его выступления в качестве артиста и атлета и даже его кровавые расправы. Но как только экономика империи пошатнулась, управленческая бездарность Нерона тут же отозвалась в Иудее. “Не было того злодейства”, которое бы не совершали прокураторы. Они занимались рэкетом, вымогая деньги за покровительство и защиту, а их солдаты соревновались в бесчинствах с сикариями, терроризировавшими город.

Неудивительно, что очередной “пророк”, которого волею судьбы также звали Иисус, громко восклицал в Храме: “Горе Иерусалиму!” Признанный безумным, он был подвернут бичеванию, но не казнен. И все же Иосиф Флавий свидетельствует, что антиримские настроения среди иудеев были незначительны.

В 64 году в Риме произошел страшный пожар. Нерон, скорее всего, сам руководил тушением и открыл свои сады для тех, кто остался без крова. Но сторонники конспирологических версий шептали, будто император самолично поджег город, чтобы освободить место для постройки еще более обширного дворца, и не стал тушить пожар, предпочтя вместо этого декламировать свои стихи, аккомпанируя себе на цитре. В конце концов Нерон обвинил в поджоге быстро разраставшуюся полуеврейскую секту, неких христиан, и многие из них были по его повелению сожжены заживо, отданы на растерзание диким зверям или распяты. Среди жертв этого гонения оказались и двое узников, доставленных некоторое время назад из Иерусалима: Петр, согласно преданию, был распят вниз головой, а Павел обезглавлен. Этот антихристианский погром обеспечил Нерону место в “Откровении Иоанна Богослова” – последней из канонических книг Нового Завета: под сатанинскими “зверями” в нем подразумеваются римские императоры-язычники, а “число зверя” (666), согласно правилам гематрии, может заключать в себе слова “Нерон Кесарь” [79] Если греческое словосочетание “Нерон Кесарь” записать еврейскими буквами (а у каждой из них есть цифровой эквивалент), а потом подставить вместо букв цифры и сложить их, то получится как раз “число зверя”. “Откровение” было написано, скорее всего, во времена гонений Домициана (81–96 гг.). В 2009 г. в ходе раскопок под римской церковью Св. Павла вне стен (Сан-Паоло-фуори-ле-Мура), которая традиционно считается местом погребения апостола Павла, ватиканские археологи обнаружили каменный саркофаг. Радиоуглеродный анализ позволил датировать останки I–III вв. То есть это действительно могут быть останки апостола Павла. .