Арон Белкин - Третий пол

Разделение на две сопряженных подсистемы, утверждает Геодакян, прослеживается на всех уровнях биосферы как самовоспроизводящейся живой системы: популяционном, организменном, клеточном, ядерном, хромосомном. Консервативная подсистема – женский пол, гаметы, ядро, аутосомы, нуклеиновые кислоты. Оперативная подсистема – мужской пол, соматические клетки, цитоплазма, половые хромосомы, белки. Каждая группа выстраивается по принципу глубокого внутреннего тождества по характеру информационных взаимоотношений со средой. При таком подходе Y-хромосома предстает как «ворота» для новой экологической информации. X-хромосома отличается от нее большим числом генов-модификаторов, отвечающих за количественное наследование признаков.

Для выживания вида одинаково важны оба основных аспекта воспроизводства – количественный и качественный, подразумевающий непрерывное совершенствование, закрепление в потомстве новых признаков, обеспечивающих максимальную гармонию со средой. Как мы хорошо знаем и по своей обыденной жизни, количественные и качественные параметры постоянно тяготеют к конфликту («числом поболее, ценою подешевле» – и наоборот). Строгая специализация, в форме дифференциации полов, снимает этот конфликт. Благодаря ей режим жизнедеятельности вида может быть направлен на достижение обеих взаимоисключающих целей.

Избыточная расточительность природы, проявляющихся в том, как небрежно она обрекает на заведомую бессмысленную гибель миллионы клеток-сперматозоидов, может служить наглядным примером ее отношения к мужскому роду. «Сечение» канала связи, то есть потенциальные возможности передачи генетической информации потомству, у мужской особи несравненно больше, чем у женской. Поэтому уменьшение числа самцов, принимающих участие в размножении, не влияет на численность потомства. Это позволяет воздвигнуть на их пути дополнительные барьеры естественного отбора и важнейшей его разновидности – полового отбора, что дает гарантию передачи потомству наиболее ценных качественных характеристик. Этим и объясняется повышенная смертность, заболеваемость мужского пола.

Можно сказать, что природа смотрит на самцов любого вида, как бизнесмен – на оборотный капитал, который он смело ставит на кон, ввязываясь в рискованные комбинации, – всегда на острие ножа между выигрышем и потерей. Но эту смелость придает ему наличие основных фондов, в качестве которых в нашем случае выступает женский пол. Это золотой запас вида, не только благодаря самой способности вынашивать и производить на свет потомство, но и по массовости своего участия в процессе размножения. Для особи женского пола остаться на всю жизнь бесплодной – случай несравненно более редкий, чем для существа, несущего в себе мужское начало. Геодакян приводил в пример наблюдение, сделанное над популяцией морских слонов, когда оплодотворенными оказались 85% самок, но непосредственно в отцовской роли выступили всего лишь 4% самцов. При таком соотношении полнее сохраняется спектр генотипов прошлых поколений.

В экстремальных условиях представители мужского пола погибают первыми, но и потребность в них возрастает, что немедленно отражается на соотношении полов в потомстве. Как выглядит механизм, регулирующий эти пропорции, Геодакян объяснить не мог, вызывая этим некоторое недоверие к своим теоретическим построениям. Но он пытался восполнить эту слабость огромным количеством иллюстраций. Об эффекте военных лет я уже упоминал. А вот примеры другого рода.

У перекрестноопыляющихся растений вероятность появления потомков разного пола зависит от количества пыльцы, попадающей на женский цветок. При дефиците пыльцы появляется больше мужских потомков и наоборот. У многих животных прослеживается влияние на пол потомства интенсивности сексуальной жизни самцов, что в свою очередь связано с их местом в иерархии. У лидеров стаи или стада рождается больше дочерей, у самцов низших рангов – больше сыновей.

Половой диморфизм Геодакян описывает не как одномерное явление (различие морфологических признаков у представителей разных полов), а как двумерное, включающее динамику признаков во времени. Первым на вызов среды реагирует мужской пол – у него у первого и появляется новый признак, способствующий выживанию. Женскому полу, с его большей выносливостью и податливостью к давлению среды, дольше удается оставаться в исходных формах. Когда все эти ресурсы прикрытия исчерпываются, признак начинает эволюционировать и у женского пола, и это продолжается даже в период, когда у мужской части вида признак вступает в фазу стабилизации. Эта авангардная мужская роль прослеживается нагляднее всего в размерах. У видов, укрупняющихся в ходе эволюции, как, например, большинство позвоночных, самки выглядят более миниатюрными. Если же вы встречаете насекомых или пауков, у которых самка рядом со своим супругом выглядит великаншей, это верный признак того, что эволюция ведет вид к мельчанию.

Вполне вероятно, что это кардинальное различие между полами проявляется не только в тех случаях, когда все соответствует норме, но и при различных аномалиях. Как я понял, в чем-то у нас с Геодакяном совпадает ход мысли, когда он говорит о «футуристических» дефектах – поисковых, разведывательных, экспериментальных. Такие нарушения программы развития чаще встречаются у мальчиков, в противоположность девочкам, для которых характерны аномалии, имеющие атавистическую природу, как бы воспоминания о далеком прошлом. Это относится, например, к отклонению от установившегося в ходе эволюции числа органов, меньшего по сравнению с тем, что существовало в давние, дочеловеческие времена. «Лишние» ребра, зубы, позвонки, почки – преимущественно женский порок. Нехватка этих органов, заключающая в себе намек, что процесс редукции еще не закончен и эволюции есть над чем поработать, – порок преимущественно мужской.

Эти соображения, к слову сказать, открыли теории, в целом достаточно отвлеченной, прямой доступ к практической медицине – например, при диагностике сердечных пороков. Неправильно сформировавшиеся сердце, напоминающее о далеких предках человека, – в 2-2, 5 раза чаще встречается у девочек и во столько же раз реже страдают они от неуместного «новаторства» матери-природы в строении клапанов или в расположении магистральных сосудов. В сложных случаях, при неопределенном диагнозе (тогда ведь не было многих современных методов исследования) включение пола в число диагностических признаков и в самом деле заметно повышало процент точных попаданий.

Теория была бы не полной, если бы автор не попытался объять ею и психологические различия между полами. Боюсь, что собственная ментальность, достаточно патриархальная, помешала Геодакяну сделать это с полным блеском. Исповедуя старый принцип «дом – мир женщины, мир – дом мужчины» он даже не попытался рассмотреть и оценить перемены, происходившие на его собственных глазах. Женщины приспосабливаются – мужчины либо погибают, либо – эврика! – находят неожиданный выход. Женщины воспитуемы, обучаемы – мужчины сообразительны и изобретательны. Женщины конформны – мужчины строптивы… Все это не то что неправда – это лишь какая-то малая часть правды о психологических доминантах, зависящих от пола, причем, часть, наиболее стереотипная, навязшая в зубах. Но я, похоже, напрасно горячусь. Геодакян и не стремился расшифровать сложные психологические загадки, пользуясь своей теорией – он, наоборот, совершал экскурсы в сферу психологии, чтобы подкрепить теорию, сделать ее более убедительной, потому и мог ему понадобиться только общепризнанный (а это и означает – стереотипный, банальный) иллюстративный материал.