Яков Костюковский - Бриллиантовая рука

— Чай, — простодушно отвечает Семен Семенович.

— А! — отмахивается Граф. — Дайте бутылочку того и другого. Для начала…

Официант исчезает, а Граф, взглянув на свои роскошные музыкальные карманные часы на семнадцати камнях, встает из-за столика.

— О-о-о, надо позвонить мамочке… Я сейчас…

Проходя мимо столика иностранцев, Граф вежливо кланяется метрдотелю.

— Добрый вечер, Иван Васильевич!

Строгий и величественный метрдотель чуть заметным кивком отвечает на его приветствие.

— Я заказал Феде дичь, очень прошу вас… — метрдотель понимающе наклоняет голову. — Спасибо, — говорит Граф и проходит к телефону.

Семен Семенович продолжает рассматривать публику, И вдруг он чувствует, что кто-то остановился за его спиной. Не решаясь оглянуться, он косит глазом и видит огромные ботинки сорок шестого размера с блестящими застежками.

Осторожно скользя взглядом снизу вверх по массивной фигуре Незнакомца, Семен Семенович доходит до квадратной челюсти с бульдожьим прикусом и глубоко сидящих глаз. Незнакомец тоже внимательно осматривает его с головы до ног, на секунду задерживается взглядом на гипсовой руке и спрашивает:

— Свободно?

— Занято, — почему-то шепотом отвечает Семен Семенович.

Незнакомец медлит, словно хочет еще что-то спросить, затем отходит и садится за освобождающийся рядом столик.

Семен Семенович незаметно следит за ним. Щемящий звук его тревоги постепенно нарастает.

— Вот оно, началось! Только спокойно! — звучит его внутренний голос.

Он незаметно ощупывает пистолет в кармане, вдруг вскакивает как ужаленный и быстро направляется к выходу.

— Где здесь телефон? — спрашивает он у метрдотеля.

Тот указывает направление и провожает встревоженного, торопящегося Семена Семеновича долгим оценивающим взглядом.

…В телефонной кабине Граф заканчивает разговор:

— Жду… Да… Да… Клиент будет в порядке… — Оглянувшись и прикрыв трубку рукой, он конфиденциально сообщает: — Сам шеф здесь…

Семен Семенович подходит к телефонной кабине как раз в тот момент, когда из нее выходит довольный Граф.

— Надо позвонить Наде… Будет волноваться…

— Давай, давай, звони! — покровительственно похлопывает его по плечу Граф.

Семен Семенович входит в кабину, а Граф направляется к столику.

Семену Семеновичу наконец удалось связаться с таксомоторным парком:

— Такси!.. Говорит Семен Семенович Горбунков… Да, да, Горбунков… Пришлите такси к ресторану «Плакучая ива»… Срочно… Спасибо!

Повернувшись к двери спиной, он достает пистолет, вставляет в него обойму и, переложив оружие в брючный карман, решительно выходит из кабины. Теперь он готов к любым неожиданностям.

И Граф уже готов к началу своей операции, Старик официант Федя за это время успел не только великолепно сервировать его стол, но и обслужить Незнакомца, перед которым стоят запотевший графинчик и холодная закуска.

Незнакомец по-прежнему внимательно рассматривает усаживающегося за столик Семена Семеновича.

— Ну-с, — приступает к делу Граф, разливая коньяк в большие винные рюмки. — Начнем, пожалуй…

— Стоп, стоп, мне хватит. Я много не могу пить…

— Первую до дна!

Семен Семенович исподтишка смотрит на Незнакомца. Незнакомец в свою очередь смотрит на него.

— Ага, следит, — звучит внутренний голос Семена Семеновича. — Пусть видит, что я пью… — И он поднимает свою рюмку: — За твою премию!

— Дай бог не последнюю!..

Друзья чокаются, и Семен Семенович с отмщением, словно горькое лекарство, прокатывает коньяк.

— Закусывай! — командует Граф и, не теряя времени, тут же наливает по второй. — За твое здоровье, Сеня!

Семен Семенович хочет отказаться. Он косится на Незнакомца. Слегка повеселевший внутренний голос Семена Семеновича размышляет: «Клюет на живца! Ну, если для дела…»

И он выпивает вторую рюмку, с удивлением обнаруживая при этом, что она вызвала уже меньшее отвращение.

Он оборачивается к Незнакомцу, чтобы проверить его реакцию. А тот, широко улыбаясь, поднимает свой бокал, приглашая Семена Семеновича выпить вместе.

Слегка захмелевший Семен Семенович хватает большой фужер и требовательно обращается к Графу:

— Гена, ты что ж не наливаешь?

Приятно удивленный Граф наполняет его фужер до краев.

— О-о-о! — одобрительно восклицает он и на радостях от того, что операция развивается наилучшим образом, наполняет и свой фужер.

А Семен Семенович, улыбнувшись Незнакомцу и подняв бокал, лихо выпивает его.

Раздаются громкие аплодисменты. Но эта овация относится не к гусарскому подвигу Семена Семеновича, а к герою празднества за банкетным столом в соседней нише.

Там, как мы уже сказали, чествуют того самого бухгалтера, который нашел клад и сдал его государству.

— Ваши аплодисменты я отношу не на свой личный счет, а на счет всего нашего замечательного коллектива, который меня вырастил и воспитал, — скромно и проникновенно говорит виновник торжества. — Я уверен, что каждый из вас, когда найдет клад, поступит точно так же, как и я, потому что самый ценный наш клад — это наши люди…

Перекрывая вновь вспыхнувшие аплодисменты, кто-то из участников банкета громко спрашивает:

— А премию куда девать будете?

— На полагающуюся мне по закону премию я, по совету друзей, решил приобрести автомашину «москвич»… Новая модель…

Вспыхивают аплодисменты.

…Граф оценивающим взглядом определяет степень опьянения своего клиента, говорит ему: «Сеня, я сейчас…» — и выходит на улицу.

Маршевым шагом он идет по асфальтовой дорожке, строго на север. Проходя мимо куста шиповника, он подает сигнал свистом. Куст отвечает.

— Клиент дозревает… Будь готов… — бросает на ходу Граф, продолжая свой марш по асфальтовой дорожке.

А в зале к столику Семена Семеновича подходит Незнакомец:

— Не узнаешь?

— Нет, — отвечает Семен Семенович, даже не взглянув на собеседника.

— Не возражаешь? — указывает Незнакомец на стул Графа.

— Не возражаю…

Тот садится, и Семен Семенович понимает, что операция вступает в решающую фазу: нехитрым способом Незнакомец познакомился с ним и сейчас будет спаивать. А вызванной через таксомоторный парк подмоги что-то не видно.

— Значит, не узнаешь? — интригует Незнакомец. — Может, выпьем?

— Выпьем! — с обреченной готовностью отвечает Семен Семенович, все еще не решаясь взглянуть в лицо противника.

Они выпивают.

— Я тебя тоже не сразу узнал, — говорит Незнакомец. — Усы-то зачем сбрил?

Поскольку Семен Семенович никогда не носил усов, этот странный вопрос заставляет его поднять глаза и наконец посмотреть на своего собеседника.

А тот с доброй улыбкой смотрит на него, и жесткое лицо Незнакомца неожиданно становится обаятельным.