Яков Костюковский - Бриллиантовая рука

— Простите, что вы сказали?

— Я говорю, усы-то зачем сбрил, дурик?

— У кого? — растерянно спрашивает Семен Семенович, сбитый с толку этим непредвиденным ходом противника.

Теперь несколько озадачен Незнакомец.

Он готов уже уточнить свой вопрос, но в это время к столику той же марширующей походкой возвращается Граф.

— Простите! С кем имею честь? — сухо и официально обращается он к Незнакомцу.

— Извините… Ладыженский, Евгений Николаевич, — представляется Незнакомец. — Школьный друг вот этого дурика… — добродушно кивает он в сторону Семена Семеновича. — Вы не знаете, почему Володька сбрил усы?

— Не знаю, не знаю, — деловито говорит Граф. — Сеня, по-быстрому объясни товарищу, почему Володька сбрил усы. У нас очень мало времени…

— Сеня?! — вдруг отрезвев, переспрашивает Незнакомец.

…Механик в кустах шиповника нервно поглядывает на часы.

…За столиком Графа недоразумение уже выяснилось. Смущенный Незнакомец, очевидно, не в первый раз оправдывается:

— Вы уж извините меня… Обознался… Честное слово, усы вам — вылитый Володька Трынкин.

Семен Семенович испытывает двойственное чувство: с одной стороны, он рад, что этот страшный на вид, а в действительности симпатичный, обаятельный человек оказался не контрабандистом; с другой стороны, он огорчен, что операция так и не состоялась.

Граф вытаскивает часы.

— О-о-о, пора прощаться… Товарищ, когда у вас самолет?

И он раскачивает на длинной цепочке свой знаменитый карманный хронометр. Совсем опьяневший Семен Семенович пытается поймать часы, словно муху на лету.

— Сеня, не хулигань! — строго, но нетвердо выговаривая отдельные буквы, говорит Граф.

— Пора! — прощается Незнакомец. — Будете у нас на Камчатке… Милости просим…

Незнакомец уходит.

«Это хорошо, что он не контрабандист, — подводит итог заплетающийся внутренний голос Семена Семеновича. — Симпатичный мужик… А зачем же я напился?»

— Сеня, ты уже дошел До кондиции? — озабоченно спрашивает Граф, стараясь попасть вилкой в ускользающую маслину.

— До какой?

— До нужной…

— Нет! — отвечает Семен Семенович после минутного напряженного раздумья.

— Тогда еще по рюмочке, — решает Граф и нетвердой рукой разливает оставшуюся водку.

— А я больше пить не буду…

— Должен, Сеня…

— А я не буду…

— Ты меня уважаешь?

— Уважаю… А пить не буду.

Этот категорический отказ ставит Графа в тупик.

— Тогда я тебя укушу! — вдруг заявляет он.

— Кусай! — спокойно соглашается Семен Семенович и даже подставляет гипсовую руку. — А я пить не буду…

— А под дичь будешь?

— Под дичь буду! — неожиданно легко сдается Семен Семенович.

— Федя, быстро дичь! — командует Граф.

На специальном столике на колесиках сам метрдотель подкатывает к приятелям аппетитное блюдо. Друзья тупо смотрят, как ловкие руки метра специальными ножницами разделывают фазана.

— Это дичь? — спрашивает Семен Семенович.

— Это дичь? — уточняет Граф у метра. Тот кивает. — Дичь! — переводит Граф этот кивок.

— Под дичь водку не пьют! — решительно отставляет свою рюмку Семен Семенович. Помнишь, в Марселе…

— Правильно! Помню… Иван Васильевич бутылочку шампанского — и все!

— По-моему, вам уже пора освежиться, многозначительно говорит метрдотель.

— Сеня, слышишь?.. Пора уже освежиться… Пошли…

— А дичь? — не отрывая взгляда от фазана, сопротивляется Семен Семенович.

— Дичь не улетит… она жареная… — говорит Граф, приподымая Семена Семеновича с места, и ведет его к выходу, приговаривая: — Сейчас выйдем… Строго на север… Порядка пятидесяти метров…

Внезапно Семен Семенович останавливается. Его внимание привлекают звуки рояля, доносящиеся с оркестровой эстрады. Там импровизирует пианист, заполняя паузу, пока оркестр отдыхает.

Оттолкнув Графа, Семен Семенович взбирается на эстраду.

Это привлекает внимание метрдотеля.

К эстраде поворачивается и продавец лотерейных билетов.

Растерянно смотрит на своего ускользнувшего клиента Граф.

Отодвинув ветку цветущего олеандра, из-за уединенного скрытого столика встревоженно озадаченно наблюдает за своим подопечным Володя.

А Семен Семенович перед микрофонов начинает петь. Выпитое вино не только придало ему смелости, чтобы выйти на эстраду но и делает его пение особенно проникновенным и задушевным. Мелодия любимой песни словно отрезвляет его. Зал затихает, все с интересом слушают не предусмотренного программой солиста.

Граф во время коротких пауз между куплетами песни пытается стащить Семена Семеновича за ноги с эстрады. При этом он то возмущается, то приказывает, то угрожает:

— Вот это уж ни к чему… Сеня, кончай эту самодеятельность!.. Сеня, прекрати немедленно, а то я тебя сейчас освищу…

Осуществляя свою угрозу, Граф запускает четыре пальца в рот, но вместо свиста раздается только слабое шипение.

Семен Семенович заканчивает песню. Зал дружно аплодирует.

Граф, опасаясь, что Семен Семенович будет бисировать, сам лезет на эстраду, ухватившись за стойку микрофона. Однако, потеряв равновесие, он увлекает за собой не только микрофон, но и Семена Семеновича.

Со страшным грохотом они рушатся на ближайший столик и рикошетом от него, изменив направление, проносятся мимо бассейна, опрокинув в воду другой столик.

Плавающие в бассейне лебеди взмывают в воздух.

Не в силах остановиться, приятели сбиваю официанта с полным подносом в руках.

Метр в ужасе закрывает глаза рукой.

А Граф и Семен Семенович врезаются в огромное зеркальное стекло.

Прихожая в квартире Семена Семеновича из спальни на цыпочках выходят два дюжих милиционера — уже знакомый нам ночной патруль, с которым Семен Семенович встречался в темном переулке.

Милиционеры уходят, а из спальни появляется товарищ Плющ вместе с подавленной Надеждой Ивановной. На Варваре Сергеевне поверх домашнего халата накинута шаль, на голых ногах галоши. Как видно, она была поднята лифтершей по тревоге и не успела одеться по форме. Однако чувствует она себя вполне уверенно.

— Какой ужас! Знаете, Варвара Сергеевна… — растерянно начинает Надежда Ивановна, но товарищ Плющ устало-снисходительно перебивает ее:

— Я все знаю… Даже больше, чем вы… Откуда у него деньги?

— Его товарищ пригласил… Премию получил…

— Угу, — многозначительно кивает товарищ Плющ. — А по протоколу за одно разбитое зеркальное стекло ваш муж заплатил 97 рублей 18 копеек… Откуда у него такие деньги?