Андрей Константинов - Фронтовая любовь

МИТЯ

Ты вгоняешь меня в краску.

ОЛЬГА

Не льсти себе!

МИТЯ

Ты не думай, мне ж не жалко. Я вижу, ты — персонаж серьёзный, ответственный. Я просто переживаю — как ребёнок будет один, без горячей пищи, без… э-ээ… пригляда… Может, они там обижают тебя? И ты сбегаешь от тирании?

Ольга, фыркнув, сдувает со лба прядку волос и продолжает собирать сумку.

ОЛЬГА

Пап, какая тирания? У людей затянувшийся медовый месяц. Им не до тиранства. И, кстати, не до горячей пищи. Которую, между прочим, я же им и готовлю. Вместо того, чтобы готовиться к ЕГЭ и читать Тургенева.

МИТЯ (Удивлённо.)

Ты читаешь Тургенева?

ОЛЬГА

Постоянно. Когда не читаю Пруста.

МИТЯ

Ох… И когда ты успела такой язвой стать?

ОЛЬГА

Вот и мамин… хм… друг тоже интересуется. Мама уверена, это твои гены.

МИТЯ (Хмыкнув.)

Я всегда считал, что у твоей мамы с чувством юмора не очень. Мои шутки её вечно бесили. Но так я считал до того, как она нашла себе мужика на 15 лет моложе. И вот это, я тебе скажу, прикол. Настоящий, «Аншлага» достойный, юмор.

ОЛЬГА (Чуть морщится.)

Пап, не будь ханжой! Ты же таскаешь сюда молоденьких просвистулек?

Митя возмущённо встаёт, начинает расхаживать по комнате.

МИТЯ

А ты не путай! Одно дело, как ты выражаешься, «таскать сюда»… аки тать в ночи… А другое — жить в открытую, людской молвы и малютки-доченьки не стесняясь… И потом — всё-таки я мужчина, а она…

ОЛЬГА (Разочарованно.)

Па-па!!! Ну ты же у нас современный! Ты молодой, прикольный. Откуда в тебе этот дремучий мэйлшовинизм?! Ладно, я ещё как-то пойму. Но если ты такое где-нибудь на людях брякнешь?

МИТЯ

А люди поймут! Если они, конечно, люди, а не мутанты-московиты… Слушай, а этот мамин Валерик, он по профессии, стесняюсь спросить, кто?

ОЛЬГА

Он — стартапер.

МИТЯ

Свят, свят, свят… Беда пришла в наш аул!.. Олька, ты, главное, не дай маме этого стартапера в квартиру прописать!

ОЛЬГА (Рассудительно.)

Пап! У меня всё под контролем. Да и мама… Не думаю, что она голову потеряла. Она не дура. Она просто… шалит.

МИТЯ (Потрясённо.)

Что?! Да ты, детёныш, не по годам мудра!

ОЛЬГА

Да. Я такая. Так что езжай спокойно… На пару с Розовой-Соколовской.

МИТЯ (Обалдело.)

А откуда ты и это-то знаешь?

ОЛЬГА

Я тебя в телецентре полчаса ждала. Меня ж там все знают! Я — телевизионный ребёнок. Так что всё, в подробностях, донесли.

МИТЯ (Качает головой.)

Ну да, ну да… А ты что-то имеешь против? Элеоноры Сергеевны?

ОЛЬГА

Это она что-то против тебя имеет. Все знают, что ты над Элечкой постоянно издеваешься, а она на тебя по любому поводу начальству стучит.

МИТЯ (Неопределённо.)

Стучите, и вам откроют.

ОЛЬГА

Пап, а чего она злющая-то такая? У неё ж всё есть? И семья. И деньги. И слава. И красота… Про неё в модных журналах пишут.

МИТЯ (Уходя от ответа.)

Считаешь, она красивая?

ОЛЬГА (Убеждённо.)

Да. И не просто — она ещё и стильная. Видно, что стерва, но такая… интересная. Ты смотри, не влюбись там. С такими тётями проблем всяко побольше, чем даже с пятью стартаперами.

МИТЯ

Не переживай. Не тот случАй. Мы с мадам Розовой — совсем в противофазах. На жизнь смотрим по-разному. Хотим разного. Да и не такая эта командировка — за три дня серьёзный разврат не учинишь.

ОЛЬГА (Умозаключает.)

Значит, стареешь. Мне у тебя на работе рассказывали, что раньше ты…

МИТЯ

Цыц! Нашла кого слушать! «Наговаривают они на нашу семью. Грех это».

Ольга улыбается скептически — мы понимаем, что она склонна больше доверять тому, что ей рассказывали об отце коллеги.

1.6. МОСКВА. КВАРТИРА ЭЛЕОНОРЫ. ИНТ. ВЕЧЕР.

Героиня укладывает вещи в огромную навороченную сумку. Её муж, бизнесмен Юрий Розов (седовласый импозантный мужчина лет пятидесяти пяти), продолжая спор, нервно расхаживает по гостиной размером со школьный актовый зал и панорамным окном (здесь — контраст с берлогой Мити).

РОЗОВ

…Бельчонок, и всё-таки я не понимаю: какая такая объективная необходимость с неба свалилась? Чтоб на огромном федеральном канале не нашлось ни одного корреспондента с действительным загранпаспортом? Да при необходимости паспорт за полдня сделать можно! Если у вас не могут — давай я сделаю?

ЭЛЯ

Юра. Я же тебе говорила! Дело не только в этом. Михалычу в АП намекнули, что Верховный пожелал видеть именно меня.

РОЗОВ (Притормозив.)

Да ладно?! С чего это вдруг? Или я чего-то не знаю? Что-то большое и важное мимо меня прошло, Бельчонок?

ЭЛЯ

Успокойся, не прошло. И не называй меня, пожалуйста, Бельчонком — я не грызун… Я тоже удивилась. Но проверить-то мы всё равно не можем.

РОЗОВ (Усмехнувшись.)

Ты меня недооцениваешь. Я вот сейчас при тебе сделаю один звонок…

ЭЛЯ (Пожимает плечами.)

А зачем? Всё равно стопроцентного подтверждения или опровержения ты не получишь. Мы ж не знаем, кому и что было сказано. Даже если и… Что, предлагаешь мне Михалычу предъяву выкатить? Мол, зачем же вы, уже старенький и слепенький, бедную девчушку обманываете… Это ж смешно. Ну, слетаю я… Несколько дней всего…

РОЗОВ

Мы ведь с тобой ещё когда договорились?

ЭЛЯ

И я все договоренности соблюдала! Детей рожала, как крольчиха. Из новостей ушла. Начальницей стала. Дом в порядке содержу. С тобой везде и всюду, как солдат. По поводу твоих командировок, кстати, ни разу ни словечка не сказала, ни полскандала не закатила.

РОЗОВ (Грустно.)

Это правда. И я до сих пор не понимаю: то ли ты совсем, буквально, не ревнивая, то ли…

ЭЛЯ (Устало.)

Юра, я ревнивая. Но — разумная. И я просто тебе доверяю. Ты на придурка не похож, на больного бабника тоже. Давай не будем ругаться на дорогу? Я ведь тебя всегда хорошо провожаю? Вот и ты меня хорошо проводи.

РОЗОВ (После паузы.)

Просто… я за тебя очень переживаю.

ЭЛЯ

И я это очень ценю. Только кровь больше не пей? Я сама лететь не хочу, поверь. Тем более с этим алкоголиком.

РОЗОВ

Что, прям вот всё время пьёт? Без перерыва?

ЭЛЯ

Нет, но… Погоди, ты что? Его из мужской солидарности защищаешь?

РОЗОВ (Удивлён поворотом.)

Да какая солидарность?!

ЭЛЯ

Мужская!

РОЗОВ

Господи… (После паузы.) Бельчонок, а что я детям… что я матери скажу?