Юрий Карагезов - Верблюжонок

Эти слова приводят Биби в еще большую ярость и она, распалясь, выхватывает из-под подушки Шемшат верблюжонка.

— Ах, это правда?! Это правда?! — Поднимает над собой верблюжонка, бежит к окну, распахивает его и выкидывает в окно.

— Вот она, ваша правда!

Айна включает верхний свет, и видно, что у Биби по лицу пролегли полосы от слез. Совершенно испуганная, сидит на своей постели Тылла, оцепенела Шемшат, растеряны подружки Биби, плачет Маришка.

Актовый зал детского дома. Здесь за роялем, который тесным кольцом обступили девчонки и мальчишки, Шемшат подыгрывает себе мотив песенки Аллы Пугачевой, и, явно дурачась, еще и дирижирует, а обступившие ее дети поют. Поют весело, хоть и в разнобой.

От дверей, в пальто нараспашку, возбужденная, с какой-то бумажкой в руке, пробирается к Шемшат Тыллаша.

— Пустите! Ну, пустите вы! Шатды! Шатды!

Наконец она пробирается к Шемшат и что-то шепчет ей на ухо, но Шемшат слишком увлечена своей игрой. Песня, что доносилась с улицы, из репродуктора, кончается, и наступает сразу же тишина. Шемшат даже не ударила по клавишам лишней ноты и поэтому во внезапной тишине то, что сейчас говорит Тылла, слышится криком.

— Мама нашлась! — Поднимает она бумагу над головой.

Шемшат неожиданно бьет по клавишам. Дети смотрят на счастливую Тыллу, и чувства у них разные: кто с радостью за подругу, кто с завистью, кто недоверчиво, кто-то вообще отходит, чтобы не показать своих чувств. А Тыллаша начинает кружиться и радостно повторять:

— Мама нашлась! Мама нашлась! Слышите, девочки?!

— Счастливая, — говорит кто-то из. детей.

Шатды бросается к подруге и обнимает ее.

— Я так рада! Я так рада за тебя!

Тылла, крайне возбужденная, рассказывает:

— Ты понимаешь, я случайно… Я случайно увидела свою медицинскую карточку! Случайно, понимаешь!

Все отошли от рояля, окружили Тыллу и стоящую рядом с ней Шемшат.

— Вижу, написано: мать Назарова Анна, год рождения, адрес! Все есть! Понимаете? И я подумала. Дом, мама, может, сестренки. Ведь сколько прошло! Папа! Ой, даже боюсь, девочки… — И вдруг Тылла начинает плакать. Она плачет и смеется и вновь обнимает Шемшат, прячет лицо на ее плече.

— Не плачь, Тыллаша! Не плачь, слышишь! Ты радуйся, вот дуреха.

Кто-то протягивает воду. Тылла пьет воду большими глотками, плачет и улыбается.

А у дверей актового зала стоит воспитательница. Глаза се необычайно печальны сейчас. Она хотела было подойти, но не стала, повернулась и торопливо ушла, тихонько прикрыв за собой дверь.

Опрятно одетые, весело идут по улице Тылла и Шемшат. Они смотрят на таблички, где указаны номера домов.

— Вот он! Восемьдесят второй! — Шемшат останавливается и показывает на дом, что стоит на другой стороне улицы.

Девочки перебегают улицу. Вдоль дома тянется забор. Озадаченные, они стоят около него, не зная, как проникнуть во двор.

Вдруг одна из досок забора отодвигается, и в этом проеме показывается голова мальчишки. Он с любопытством смотрит на девчонок, они на него.

— А вы кого ищете? — Мальчишка разговаривает, оставаясь за забором, — одна голова наружу.

— Это восемьдесят второй дом? — спрашивает его Шемшат.

— Да, ворота там. — Мальчишка высовывает руку. — Но лучше пройти здесь. — И шире отодвигает доску. — Ближе, — коротко поясняет и тут же спрашивает: — А вы к кому?

— Есть к кому, — отвечает Шемшат и первая направляется к проходу. Останавливается и внимательно смотрит на мальчишку. — А ты что? Здесь всезнайкой служишь?

— Подумаешь, спросить нельзя, — обижается мальчишка.

Тыллаша очень волнуется, поправляет аккуратно лежащий на форменном платьице воротничок, волосы. Глаза тревожные и испуганные.

— Как я выгляжу?

— Держи хвост пистолетом! — одобряет Шемшат подругу и смахивает несуществующую пылинку.

— Квартиру помнишь?

— Все помню. — И передает портфель.

— Будь с мамой вежлива, — напутствует ее Шемшат, забирая портфель.

— Хорошо. Я пойду.

Шемшат отстраняет мальчишку от прохода и, поддерживая доску, пропускает подругу. Тылла проходит через проем и идет к подъезду. Мальчишка и Шемшат смотрят ей вслед и, когда Тылла скрывается в подъезде дома, Шешат спрашивает мальчишку:

— Ты Назарову Анну знаешь?

Мальчишка отвечает не сразу.

— Знаю.

— У нее большая семья?

Мальчишка не отвечает, с любопытством смотрит на нее.

— Дети у нее есть? — настойчиво продолжает выспрашивать Шемшат.

— А вы Чарика ищете? — неожиданно спрашивает мальчишка.

— Нет. Кто он такой?

— Он в школу ходит. Его всегда ищут. А в классе над ним шефы. Я подумал, вы — они.

— Нет, мы из другой школы. Так у Назаровой есть дети?

— Есть. Пацан.

— И все?

— Все.

— А что, отца нет, что ли?

— Как нет отца! — возмущается мальчишка. — А почему ты спрашиваешь о них?

Шемшат собирается ответить ему, но передумывает и несильно щелкает по носу.

— Много будешь знать, совсем станешь стариком.

Мальчишка, то ли задел его этот щелчок, то ли ему действительно надо было уходить, заторопился.

— Я побегу, а то разговорился тут с тобой.

— Беги, — разрешает ему Шемшат.

Мальчишка, проворно юркнув в проем, исчезает. Шемшат остается одна.

…С другой стороны забора девочки из комнаты, где живут Шемшат и Тылла, наблюдают сквозь щели за Шемшат, которая стоит, прислонившись к забору, и что-то напевает себе, время от времени поглядывая на подъезд дома, куда вошла Тылла.

К девчонкам подбегает Биби и с ходу спрашивает:

— Ну, как там?

Айна прижимает палец к губам: мол, тихо, и кивает на щель.

Биби отстраняет от наблюдательного поста Маришку и сама прилипает к щели, через которую видит, как Шемшат уже вышагивает, чтоб скоротать время. Оглядывается на Маришку, и та молча показывает на подъезд. Биби видит только пустой подъезд, глубоко вздыхает и пристраивает свой портфель в кучу, где уже лежат все остальные.

Шемшат смотрит на пустой подъезд. Вот она уже входит в пего, осторожно поднимается по лестнице и останавливается — она слышит, как наверху кто-то плачет. Шемшат срывается с места и прыгает через ступеньки. На площадке сидит и плачет Тылла. Шемшат кидается к подруге и обнимает ее.

— Что случилось? Тебя обидели? Побили, да?

Тылла ничего не отвечает, плачет и размазывает слезы по лицу. И сквозь всхлипы говорит:

— Ты знаешь… ты знаешь, что у тебя родители погибли… А у меня… а у меня живые, живые!

Шемшат крепче обнимает подругу, она не знает, как успокоить ее, и потому повторяет только одну фразу:

— Не плачь… Не плачь… Не плачь…

Из подъезда большого дома выходят две девочки. Шемшат одной рукой обнимает подругу, а в другой держит оба портфеля.

Шесть пар глаз сквозь щели забора неотступно следят за Тыллой и Шемшат, которые медленно идут по двору.