Мария Хмелик - В городе Сочи темные ночи (сборник)

— Зачем? — спросила она.

— Посмотрим, чем там люди занимаются.

В большом торжественном зале с хрустальной люстрой с висюльками стояли столы. За один из них уселся Сергей, взял бланк и начал заполнять заявление о желании зарегистрировать брак. Вера тем временем изучала фотографии счастливых молодоженов.

— Смотри, как эта глаза скосила. На жениха не смотрит совсем… А эта… фату еще надела!..

Сергей посмотрел. Рядом была фотография, где лохматый прыщавый жених обнимал невесту с красивым нервным лицом в белом платье, которое ей шло необычайно.

— Смотри, красивая какая, за такого…

— Ты будешь заполнять! — рассердился вдруг Сергей и прикрыл фотографию заявлением. — Или будешь таращиться?

Вера удивленно на него посмотрела, потом вдруг поняла:

— Знакомая твоя? — Подумала и добавила: — Шорты эти сшила, да?!

— Ты откуда знаешь? — удивился Сергей.

— Она рядом с нами в ателье приемщицей работала… Проститутка, в порт ходит, чуть за югослава не вышла… Хотя нет… Это, наверное, и есть югослав.

— Откуда ты знаешь? — опять спросил Сергей.

— Слышала…

— Ох, уж эти уши! Теперь понятно, чего они такие большие…

— Не ври, — обиделась Вера, трогая уши. — Он тут при чем?

Сергей вздохнул:

— Пиши давай, двоечница… Есть ли у тебя дети?

Потом они зашли в другую комнату, поменьше. Там за столом сидела строгая женщина, напротив нее двое с усталыми лицами.

— Поздравляю вас с рождением дочери, — дежурным голосом сказала женщина, записывая что-то в большую книгу.

Муж с виноватой улыбкой посмотрел на жену. Та вздохнула. Когда они ушли, на их место сели Вера и Сергей.

— День вашей регистрации 27 октября, в двенадцать часов. Прийти надо за десять минут до начала… — Женщина искала что-то в ящике стола.

— Запиши число, — сказал Сергей Вере, — а то забудем.

Вера послушно полезла за ручкой.

— Не надо записывать, — терпеливо сказала женщина. — Я дам вам приглашение. В нем и дата, и время.

— На собственную свадьбу приглашение? — удивился Сергей.

— Да. С ним можно ходить в магазин для новобрачных на проспект Металлургов, заказать машину, посетить парикмахерскую, ателье…

Виктор отнес коробку московских конфет и бутылку коньяка своей однокласснице, которая работала в аэропорту в справочном бюро, и получил билет в Москву на следующий день. Улететь другим способом было невозможно — все билеты на самолет, да и на поезд были проданы на две недели вперед. Море манило к себе людей из северных районов страны. Не обращая внимания на заводы, они весь день проводили на пляже, а каждое утро выстаивали у авиационных и железнодорожных касс в очереди за билетами обратно.

От пребывания в родном городе Виктор устал. Он осатанел от причитаний родителей. То им казалось, что еще можно как-то помешать Вере выйти замуж, то горячо обсуждали, что необходимо для свадьбы, чтоб люди не подумали, что они бедней родителей соседки Иры…

Вера…

До четвертого класса воспитывал ее он. Мать звонила с работы, проверяла: накормил? Помыл? Уложил?..

Виктор ничем не отличался от своих друзей-ровестников. Так же бегал драться, зажав в руке цепь, пил портвейн, приходил домой за полночь… Но если было тогда что-то у него святое, то это была маленькая девочка, по сравнению с которой все другие казались отвратительными…

Она всегда улыбалась. Пела. И верила только ему…

Он записал ее в хор. Потом ей захотелось танцевать. Два раза в неделю Виктор возил ее через весь город в бальную секцию… А потом он уехал. Возить стало некому И все кончилось…

Когда через год Виктор приехал домой летом на каникулы, он увидел, что Вера начала сутулиться и перестала улыбаться.

На взлетно-посадочной полосе притормаживал приземлившийся самолет.

Подставив лицо солнцу, Виктор сидел в скверике у здания аэропорта и жалел, что так мало купался в море.

Рядом копалась в многочисленных сумках мать. В сумках лежали подарки московским родственникам: яблоки, абрикосы, сливы, помидоры и зелень.

— Мерзавка, — ворчала Рита, — могла бы прийти, проводить брата…

— Ладно, мама, — махнул рукой Виктор. — Перебьемся…

— Ждем тебя будущим летом, — сказал Николай Семенович, вытирая платком мокрое от пота лицо. Под мышкой он держал арбуз. — С семьей обязательно… Кстати, как у тебя с материальным положением? — спросил он вполголоса.

— Нормально, — ответил Виктор.

На своей жене он женился потому, что она его страстно любила. А он хотел работать в Москве…

Родители Сони — евреи-гинекологи — смотрели на него оценивающе и малодружелюбно. Для них Виктор был олицетворением той грубой силы, что держала их всю жизнь в страхе, — русский из провинции… Но Сонечка была влюблена. И они, как интеллигентные люди, терпели Виктора, но в своем доме не прописывали. А ему нужна была прописка, чтоб устроиться на работу. Тогда Соня забеременела.

Ребенок никакого интереса у Виктора не вызывал, но он изображал заботливого отца, любящего мужа, почтительного зятя… По ночам, качая орущего сына, он мечтал о том, что когда-нибудь защитит диссертацию, сам будет оперировать, станет профессором и забудет эту семью, да и вообще первую половину своей жизни, как кошмарный сон…

— Зимой в порядке будем, — сказал отец. — Я решил, кроликов разведем, шапки будем шить. Мясо — на базар… Вот… В Москве там приветы передавай всем… Тестю с тещей…

Виктор кивнул.

— Фотографии Мишеньки пришли, — добавила Рита. — Ну Вера! Могла бы хоть с этим своим прийти попрощаться…

Объявили посадку на рейс до Москвы. Рита заплакала.

— Звони почаще, сынок, — попросила она.

Виктор начал нагружаться сумками. На арбуз рук не хватало. Виктор бросился к барьеру, откуда пассажиров вели на посадку.

— Арбуз! Арбуз возьми! — закричал Николай Семенович.

— Куда мне его? — убегая, говорил Виктор.

— Погоди, сынок! — звала Рита, судорожно роясь и своей сумочке. Наконец вынула оттуда авоську Николай Семенович положил в нее арбуз, бегом догнал Виктора и всучил ему…

Сергей открыл дверь в свою комнату и остолбенел. Вера захихикала рядом. На кроватях и подоконнике сидели, ослепляя улыбками, представители дружественных африканских народов, тоже желающие обучаться в металлургическом институте. Двое экспрессивно барабанили по тамтаму, а три девушки грациозно подпрыгивали и взмахивали руками.

— Ой, ребята! — с восхищением глядя на девушек, сказала Вера. — Как же вас здесь много!

— Металлург… товарищ! — радостно обратился к ним один из африканцев.

Сергей молча сел на кровать и смотрел, как весело отплясывает с его будущими соседями Вера. Он вспомнил, что педагог-морячка этим летом была в приемной комиссии… Африканцы только приехали и слабо говорили по-русски… Это была ее месть… Сергей засмеялся от предвкушения будущей интересной жизни…