Патрик Уикс - Dragon Age. Империя масок

Бриала поняла, что уже обыграла его, но не могла не сделать следующий ход.

– Твой собственный клан знает настолько больше, чем этот?

– Печально, не правда ли? – вздохнул Фелассан.

– Печально и более чем неправдоподобно. – Бриала склонила голову к плечу, намеренно подражая повадкам собеседника. – Да полно, долиец ли ты?

Фелассан шагнул к ней, встал лицом к лицу, и весь мир заслонили его глаза, окруженные прихотливой вязью татуировок.

– Ты хочешь услышать ответ, да’лен, или хочешь, чтобы я помог тебе?

Дождь поливал Бриалу с прежним исступлением, и, по всей видимости, это означало, что ее жизни ничто не угрожает. Фелассан не готовит смертоносное заклинание, дабы прикончить ее за неверный ответ. И все же сейчас, когда она неотрывно смотрела в его глаза, ей вдруг подумалось, что если кто и способен настолько владеть собой, настолько прочно держать в узде свой нрав, чтобы, готовясь убить, скрыть малейшие следы магических приготовлений к убийству, то это ее наставник.

Словно прочитав ее мысли, Фелассан негромко проговорил:

– Это был не риторический вопрос.

Бриала судорожно сглотнула?

– Я хочу, чтобы ты помог мне, хагрен.

– Отлично, – сказал Фелассан и вдруг порывисто заключил ее в объятия. – И поскольку я знаю, о чем ты гадала совсем недавно, скажу прямо: тот самый цветок – ты. А теперь…

Он отстранился, отступив на шаг, и сверкнул хищной улыбкой. Хищной, но все же знакомой и неопасной – по крайней мере, для Бриалы.

– Теперь избавимся от никчемной чемерицы.

Уже зашло солнце, а дождь все лил не переставая. Долийский лагерь накрыли насквозь промокшие сумерки. Сами долийцы по большей части давно спрятались в фургонах, а те, кого долг или иная потребность выгоняли под дождь, подчинялись этому с крайней неохотой и, обходя дозором лагерь либо бегая за едой в другой фургон, от души проклинали вездесущую сырость.

Сэр Мишель наблюдал за всем этим, не упуская из виду ничего – ни дозорных, ни огней, зажегшихся внутри фургонов.

Охранники выдали Мишелю и Селине одеяла. Тонкая ткань за считаные минуты промокла насквозь, облепив Мишеля ледяным саваном. Селина попыталась соорудить из своего одеяла подобие навеса, чтобы хоть как-то укрыться от дождя. Мишель предпочел завернуться в одеяло. Охранники, связывая его, были ошеломлены и разъярены случившимся и оттого сделали свое дело без должного тщания. Прячась под одеялом, Мишель неутомимо трудился над узлами и ждал, когда начнется обещанная Бриалой суматоха.

Он не стал заранее продумывать план действий, потому что лишь смутно представлял, что устроят Бриала и Фелассан, а план, основанный на таких скудных сведениях, мог только все испортить. Опытный шевалье знает, когда нужно предвосхищать события, а когда просто действовать, полагаясь на инстинкты, отточенные годами обучения.

Мешок с латами Мишеля и чужой кожаный доспех, который носила Селина, лежали сейчас у фургона долийского вождя, под холщовым навесом, который укрывал их от дождя. Там же находилось и оружие Мишеля.

В пределах видимости были трое охранников, и все они могли настигнуть Мишеля раньше, чем он добрался бы до своего меча. Шевалье вывернул руку, дернул изо всей силы, до боли обдирая о путы мокрую кожу. Теперь он наконец был свободен и готов ко всему, что там ни вздумает предпринять Фелассан.

Ливень на мгновение приутих, словно колеблясь, стоит ли продолжать. Только эта запинка и послужила предупреждением притихшему лагерю, прежде чем завесу дождя разорвали мощные разряды молний. Одна из них расколола дерево на краю лагеря. Мишель даже не успел расслышать треска лопнувшей древесины: оглушительный раскат грома сотряс фургоны с такой силой, что у него застучали зубы.

– Мишель? – окликнула Селина, глядя на бегущих с криками долийцев.

На другом конце лагеря выскочил из своего фургона Хранитель и со всех ног бросился к лесу. Посох его краснел в темноте, словно раскаленный уголь.

Снова молния с ревом ударила с небес – и один из громадных фургонов вспыхнул, объятый пламенем. Внутри него пронзительно закричали.

– Минуту, ваше величество.

Трое охранников – а у Мишеля нет ни оружия, ни доспехов. Одно только одеяло.

Он поднялся, прикрыв себя спереди одеялом, и двинулся к охранникам.

Те неотрывно смотрели на горящий фургон и оттого не замечали Мишеля, пока он не подошел почти вплотную. Тогда первый охранник оглянулся, увидел Мишеля и развернулся к нему, готовясь поднять тревогу.

Мишель швырнул ему в лицо насквозь промокшее одеяло, пнул в коленную чашечку, рывком стянул одеяло у него на затылке и от души врезал коленом в обтянутое тканью лицо.

Остались двое, и хотя Мишель двигался проворно, долийцы были опытными воинами и уже разворачивались к нему, обнажая мечи.

Он выпустил из рук обмякшее тело первого охранника и выставил перед собой одеяло, точно щит.

Шевалье предпочитают сражаться в латах. Обладание латами есть признак богатства и благородной крови, и, вопреки расхожим шуточкам бардов, обученный рыцарь и в тяжелых доспехах способен двигаться быстро и изящно – если, конечно, доспехи хорошо подогнаны.

Однако же всякое сообщество, желающее удержать за собой репутацию величайших воинов Тедаса, должно быть готово сразиться с противником, который предпочитает другой стиль боя.

Таким, например, как дуэлянты Антивы и Ривейна, которые бились легкими клинками и зачастую не имели никакой брони, кроме разве собственного плаща.

Охранник справа сделал выпад. Мишель закрутил одеяло, поймал им клинок, затем с силой ударил локтем в лицо противника, перенял меч и, полоснув долийца по горлу, отступил на шаг.

Охранник слева побелел как смерть, затем издал пронзительный вопль и ринулся на Мишеля, занеся меч для рубящего удара сверху. Мишель увернулся, взметнул одеяло так, что оно расправилось перед лицом врага, а потом ударил сквозь одеяло, проткнув доспех из железной коры и пригвоздив убитого к фургону.

Мишель высвободил меч из мертвой плоти, доспеха и одеяла. Отбросив прочь уже ненужное одеяло, он ухватил в левую руку клинок третьего охранника, вернулся к Селине и перерезал ее путы.

– Ваше величество, если вы пойдете к тропе, я нагоню вас через минуту-другую. Мне только нужно забрать наше снаряжение. – Мишель указал на фургон военного вождя.

– Ступай с Создателем, сэр Мишель, – только и сказала Селина, поднявшись на ноги.

Мишель кивнул и сквозь проливной дождь, изодранный молниями, мимо залитых дождем, чадящих костров пошел через долийский лагерь к фургону вождя, где лежали его оружие и доспехи. Запястья, содранные при освобождении от веревок, горели от боли, разбитая губа распухла, ребра ныли после побоев – но он был более чем готов драться.