Патрик Уикс - Dragon Age. Империя масок

Выйдя из лагеря, Бриала забрала свой доспех из драконьей кожи и вновь облачилась в него, не обращая внимания на то, что нижняя одежда промокла насквозь, а доспех, прежде идеально подогнанный, натирает в тех местах, где его покорежило дождем и холодом. И затем, готовая к любому исходу, двинулась на охоту.

Когда она обнаружила Фелассана, он направлялся из глубины леса к лагерю. Он пустил в ход какие-то хитроумные чары и почти не намок, хотя дождь сейчас, с наступлением сумерек, превратился уже в почти осязаемую стену воды.

На мгновение Бриала заколебалась… однако она уже обдумала все, что говорил ей Фелассан, обдумала еще до разговора с Селиной, а память ее никогда не подводила. Если она ошибалась, значит в ее колчане нет ни единой стрелы для предстоящей охоты, а Бриале сейчас отчаянно была нужна стрела. Ради нее самой и ради ее императрицы.

Мечтая о вкусе будущего жаркого, промахнешься по нынешней добыче. Бриала подняла руку и, когда Фелассан увидел ее и кивнул, сказала:

– Мишеля похитил из лагеря демон, которого вызвал Телен. Весь клан Вирнен перепуган до смерти.

– Клан Вирнен восхитительно высокого мнения об охранных чарах своего Хранителя, – рассмеялся Фелассан.

– Они поступили дурно.

– Отнюдь нет. – Фелассан пожал плечами. – Долийцы, в отличие от магов Круга, не считают демонов исчадиями зла, скорее дикими зверями, опасными, если обращаться с ними беспечно. – Он снова пожал плечами. – Вот если бы ты сказала, что они поступили глупо…

– Они собираются убить Селину и Мишеля.

Фелассан наклонился и сорвал небольшое растеньице с влажными, поникшими от дождя листьями.

– В этой части леса встречается маленький цветок. Если дать ему расцвести и мирно увянуть, он так и останется маленьким и ничем не примечательным, но если вырвать его с корнем – на том самом месте вырастет целый сонм цветов. – Он задумчиво растер влажные листочки между пальцев. – Мне всегда нравилась мысль о том, что жизнь произрастает из смерти.

– Это и есть тот самый цветок? – Бриала изогнула бровь.

– Нет, это… – Фелассан пригляделся, – на самом деле чемерица зеленая. – Он бросил сорванное растеньице и вытер ладони о штаны. – Никчемная травка, с которой не связано никаких захватывающих метафор.

Бриала не могла судить, считает ли он долийцев тем самым, особенным цветком, а Селину и Мишеля заурядной чемерицей – или наоборот. Капли дождя, просачиваясь сквозь волосы, леденили ее плечи, и она решила, что ей наплевать. Ей надоело быть примерной городской эльфийкой, которая всеми силами стремится познать мудрость старейшин своего народа.

Бриала уже видела этих старейшин. Они вызвали демона и равнодушно обрекли ее соплеменников на гибель.

– Я намерена спасти Селину и Мишеля из рук долийцев, – сказала она вслух, и у Фелассана вырвался сдавленный смешок. – И мне пригодилась бы твоя помощь.

– Не сомневаюсь, да’лен, что пригодилась бы. Кстати, ты обратила внимание на мои чу́дные валласлин? – Фелассан ткнул пальцем в свое лицо, которое, несмотря на дождь, оставалось практически сухим.

– Когда-то ты сказал, что татуировки на лице не сделают меня настоящим эльфом.

Фелассан поперхнулся.

– Дань вежливости, не более, – пробормотал он.

– Ах, да перестань ты! – раздраженно фыркнула Бриала. – Уже темнеет, и у меня нет чар, которые защищают от дождя. Мы оба прекрасно знаем, что ты собираешься мне помочь.

Фелассан часто бывал дурашлив, порой философичен, но крайне редко внушал Бриале страх.

И однако же в тишине, которая воцарилась после ее слов, в воздухе повисла странная гнетущая тяжесть. Фелассан учтиво улыбался, но эта улыбка, в отличие от настоящей, не оживляла татуировки вкруг его глаз. Руки его замерли, и при этом одна из них укрылась под плащом, где Фелассан хранил свой посох. Он все так же небрежно прислонялся к дереву, но при этом едва заметно переместил одну ногу так, чтобы удобнее было при прыжке оттолкнуться ею от ствола.

Только та, что всю свою жизнь оттачивала мастерство наблюдения за людьми и эльфами, та, что за годы обучения у Фелассана в совершенстве изучила его нрав и язык тела, сейчас понимала, что эльф готов, если потребуется, убивать.

– И откуда же, да’лен, мы это знаем? – все тем же беспечным и дружелюбным тоном осведомился Фелассан.

– Из того, что Вирнен – не твой клан и ты уже не раз тем или иным способом давал понять, что эти долийцы совершенно тебе безразличны и что ты совершенно не такой, как они.

Все так уже улыбаясь, Фелассан неспешно и непринужденно оттолкнулся от дерева, склонил голову к плечу и, с интересом глядя на Бриалу, медленно двинулся в обход ее по кругу.

– Продолжай.

Бриала не повернулась, чтобы оказаться лицом к лицу с Фелассаном. Между лопатками неприятно зудело, но она не выдала страха. Не этому ее учили. Согнув руку в локте, она подняла палец:

– Во-первых, ты впадаешь в транс, чтобы войти в мир снов. Я думала, так поступают все долийцы, но там, в лагере, я видела спящих эльфов.

– В транс впадают только сомниари, – прозвучал у нее за спиной голос Фелассана, – и только маги бывают сомниари. И не все долийцы – маги.

– Верно.

На краткий миг Бриале почудилось, что дождь прекратился. Затем она поняла, что дождь прекратился только вокруг нее. Фелассан был так близко, что неведомые чары, защищавшие его от дождя, окутали и ее.

– Во-вторых, когда ты проходишь мимо изваяний, посвященных эльфийским богам, ты на них даже не смотришь. Большинство долийцев кланяется им или склоняет перед ними голову, но все без исключения, проходя мимо изваяний, смотрят на них. Все, кроме тебя.

– Ты не убедила меня, да’лен, – жарко выдохнул Фелассан ей на ухо.

– Мне и не требуется тебя убеждать. Если я расскажу клану Вирнен о своих подозрениях, обратится ли он против тебя? Как долийские эльфы поступают с лазутчиками?

– Судя по моему опыту, они несколько лет спорят о…

– Третье. – Бриала подняла еще один палец. – Ты только что сказал о долийцах «они», хотя всегда обычно употребляешь «мы».

На мгновение вокруг нее умерли все звуки. Не стало слышно ни шума дождя, ни шелеста деревьев на ветру, ни даже стука ее собственного сердца.

Потом Фелассан покачал головой и рассмеялся.

– Тьфу ты, пропасть, а ведь и вправду так, – сказал он и, завершив круг, встал перед Бриалой.

Тотчас дождь обрушился на нее с прежней силой, но Бриала почти обрадовалась его леденящему напору.

– Не вини меня, хагрен, – улыбаясь, проговорила она. – Это ты сотворил меня такой. Лишь себя и стоит винить, обжигая пальцы в огне, который ты сам же и разжег.

– Ничего я не разжигал. – Фелассан отмахнулся от ее слов. – Я увидел огонь, который уже пылал вовсю… и выгорел бы дотла, если б его бросили без присмотра. Я лишь предложил свое наставничество, только и всего.