Глен Кук - Хроники Черного Отряда. Книги юга: Игра Теней. Стальные сны. Серебряный клин

Я промолчал. Но – скрепя сердце.

– Дурная новость, Костоправ, – едва слышно зашептал Гоблин; так мы переговаривались, пробираясь мимо вражеских постов. – Там, в их каюте, такое заваривается!

Он изо всех сил старался быть полезным. Жабомордый, появившись в Отряде, совершенно затмил его. И потому я не сказал, что уже предупрежден и имею пару идей на этот счет.

Из воды, спасаясь от какого-то хищника, выпрыгнула рыба. И награда вполне соответствовала затраченным усилиям: беглянку подхватила кружившая над рекой ночная птица.

Я крякнул. Надо ли оповещать Гоблина, насколько я осведомлен о положении вещей и о чем лишь подозреваю? Или лучше прикинуться дурачком и по-тихому все уладить? Отряд разрастается, и сейчас крайне важно окружить себя ореолом загадочности. На некоторое время это подействует. Старослужащие просто не заподозрят меня в столь циничном и практичном отношении…

А Гоблин тем временем вываливал на меня все имеющиеся у него факты, подозрения и домыслы. Нового я услышал очень мало. И это новое только делало четче мое представление о ситуации.

– Пожалуй, Гоблин, – наконец сказал я, – пора тебе создать главный в твоей жизни шедевр. Нечто простое, недвусмысленное и мощное и чтобы можно было пустить это в ход за пару секунд.

Он растянул губы в своей знаменитой улыбке:

– Отстаешь от жизни, Костоправ. У меня в работе пара штучек – все обалдеют, когда применю.

– Вот и замечательно.

Где-то в конце пути Одноглазого ждет сильное потрясение.

До Третьего Порога было самое меньшее две недели пути – скорость течения не превышала скорости неспешной ходьбы. Если учесть и пиратов, наше путешествие могло никогда не закончиться.

К вечеру четвертого дня защита барки была усилена так, что дальше некуда. Бревенчатые щиты укрыли главную палубу. Их нижние края спускались до самой воды, чтобы препятствовать высадке абордажных команд. Сквозь амбразуры в щитах тоже не смог бы пролезть ни один человек. Вдоль каждого борта ребята смонтировали четыре баллисты. По совету проницательного Одноглазого мы изготовили десятки зажигательных бомб, и теперь они хранились в надежных гнездах на мостике. Трое братьев из Берилла смастерили «дельфина» – остроконечное грузило в форме рыбы на длинной цепи; его сбрасывают с гика, чтобы прошибать днища мелких судов. Но более всего мне понравилась машина, придуманная Терпилой, бывшим охранником караванов. То была многоствольная штуковина, заряженная небольшими отравленными дротиками; они выбрасывались при ударе упругой доской по их торцам. Малейшей царапины хватит, чтобы вызвать мгновенный паралич. Единственным недостатком этого орудия являлась неповоротливость. Придется ждать, пока цель сама не ляжет на траекторию выстрела.

По завершении работ я посадил всех наших на диету из моей любимой – еще с тех времен, когда я был ведомым, а не вел за собой, – муштры и дрючки. Строевая и боевая подготовка, усиленное изучение языка. С Одноглазого и его любимца я согнал семь потов, добиваясь, чтобы в Отряде был хотя бы один общий для всех язык. Ох и ругались они!..

Только на наров вся эта суета производила благоприятное впечатление.

Утром шестого дня мы достигли болотистых низин, поросших кипарисами. Теперь все держались настороже.

Госпожа не показывалась. Как будто вообще не существовала для нас.

Еще два дня пираты не попадались на глаза. А к тому времени, как попались, Одноглазый с Гоблином успели многократно всех предупредить.

Мы проходили там, где кипарисы вплотную подступали к воде. И вдруг из-за излучины появилось двадцать суденышек. Я смог направить на них лишь две баллисты. Это остановило одну лодку. Стрельба из луков с мостика – занимавшего, кстати, почти всю длину и ширину барки – особой пользы тоже не принесла. Палубы были почти на всей протяженности укрыты навесами из крокодильих кож.

Пираты подошли к нам с бортов. После долгих усилий им все же удалось забросить кошки на верхние края щитов. Враги пошли на абордаж.

Этого-то я и ждал.

В щитах мы проделали множество маленьких отверстий. Могабины нары кололи через эти дырки нападающих в ступни. Нескольким пиратам, уже добравшимся до верхнего края щитов, пришлось какое-то время балансировать на бревнах толщиной четыре дюйма, прежде чем прыгать на крышу мостика.

Это все равно что стрелять индеек. Прыгнуть не успел ни один.

Гоблин с Одноглазым пока что не пускали в ход волшебство, они забавлялись метанием бомб. Такое пиратам было в диковинку. И они бежали прежде, чем мне пришлось использовать резервы.

По моим оценкам, неприятель потерял пять-шесть десятков человек. Немалый урон, однако меньше, чем хотелось бы. Ведь добрые купцы из Гиэ-Ксле надеются, что мы искореним пиратство на реке…

Едва враги показали спины, словно призрак из небытия, возник шкипер. Ни его, ни матросов во время заварухи видно не было. Барка свободно дрейфовала по течению.

Тут же появился и Жабомордый. С его помощью я провел штурмана через девять кругов ада. Мой гнев несколько умерил его жалобы на то, что мы дали уйти большинству пиратов.

– Вам придется драться с ними снова. И теперь они знают, чего ожидать.

– Да, первая атака была лишь пробной. Что за дьявольщина там?

Река так и кипела – как будто под водой шло сражение. Что-то заколотило в обшивку барки.

– Иглозубы! – (Штурмана передернуло, и даже Жабомордому сделалось не по себе.) – Такие рыбы, с руку длиной. Собираются на кровь. Когда их много, бесятся и нападают на все, что подвернется. Бегемота могут сожрать в минуту – с костями и дерьмом.

– Правда, что ли?

Река бурлила все сильнее. Мертвые пираты, а также раненые, не сумевшие забраться в лодки, исчезли. Пробитые и подожженные суденышки тоже пошли в рыбьи глотки, заодно с прочим плавучим мусором. По крайней мере, иглозубы предприняли героическую попытку сожрать и их.

Убедившись, что команда склонна и в следующий раз бросить нас ради спасения собственной шкуры, я потолковал с нашими ручными колдунами.

Второе нападение произошло ночью. На этот раз за нас взялись всерьез.

Обозленные первой трепкой, пираты решили не брать пленных.

Конечно, мы были предупреждены. Одноглазый с Гоблином не забывали своих обязанностей.

Здесь русло реки снова сужалось, и пираты перегородили его бревном. Как только Гоблин заметил его, я приказал отдать якоря. Мы остановились в двух сотнях ярдов от ловушки и принялись выжидать.

– Гоблин! Одноглазый! Ваши люди на местах?

Мы приготовили для пиратов кое-какие сюрпризы.

– Не беспокойся, мамаша, все на мази.

– Клетус, дельфин готов?

Мы еще не пускали его в ход.

– Так точно, сударь!

– Масло! Не слышу треклятой помпы. Что там происходит?